Наталья Тимофеева - На склоне пологой тьмы стр 15.

Вызвездило инеем пороги,
Забелило сорго у забора
Время подвело свои итоги,
Сединой покрыв поля и горы.
Стылого эфира колокольцы
Распахнули праздничным звучаньем
Утреннюю скованность околиц,
Даль воловьим наводнив мычаньем.
И, дрожа от зябкости рассвета,
Голос петушиный взвился звонко,
Отзываясь в сердце эхом лета
Трепетною песней жаворонка.

Из тайной власти темноты, из паутинного бездумья,
Из неоглядного «ничто» она рождается на свет.
Она выходит из слепой, открытой раны новолунья
И поселяется в груди, и ничего нежнее нет.

Она касается едва виска, где тоненькая вена
Пурпурной силой бытия плоть наполняет, и тайфун
Из белых бабочек страстей несёт сознание из плена
Людских запретов и табу в тот край, где каждый смел и юн.

Она не просит ничего взамен своей былой свободы,
Она с готовностью стократ свои объятия дарит
Лишь за один счастливый миг, который длится словно годы,
И не боится, что её огнём до смерти опалит.

Она готова к маете и каждый день летит с откоса,
Как с неба падает звезда, сжигая голубую кровь
И в полнолунии беды она свои таит вопросы,
Не докучая никому,  моя последняя любовь.

Припев:
Разлука столько раз приговорила сердце,
Что страха не таю жить дальше, не любя,
Лишь знаю, в пустоту, как в зеркало, смотреться,
До боли руки сжав, придётся без тебя.

Распоясало утро пояс тьмы и тумана,
Понасыпало жгучей холодной росы
Как сегодня сияют, искрятся поляны,
А воскресшее небо синей бирюзы.

Где-то там за горою, где бушует цветенье,
Где от райского солнца не слепнут глаза,
Взявшись за руки, бродят усталые тени,
Позабывшие что-то друг другу сказать.

Не саднят, кровоточа, застарелые раны,
Не трепещет в догадках, волнуясь, душа,
Но безудержно-пылко, томительно-странно
Рвётся сердце наружу, разбиться спеша.

Накаляется ветер вихрем птичьего звона,
Ароматами полон, летит сквозь года
Я вернулась в свой сад из чужого полона
И хочу быть забыта тобой навсегда.

Припев:
Время стирает следы, как морщины
С древних барханов пустыни
Камень иль сердце в груди у мужчины,
Мне неизвестно доныне.

Взором странно-тревожным в глубокой ночи
Смотрит с неба луна, предвещая ненастье.
Сумрак пахнет геранью, полынно горчит,
И охвачена я ночи призрачной властью.

Притупляется боль от недавних обид,
Свет далёкой звезды словно призрак надежды
Только птица ночная о чём-то скорбит,
Неутешный рефрен повторяя прилежно.

От калитки туман тянет тонкую бязь,
Плети роз белоснежных в неё заплетая,
А в душе моей тает непрочная связь,
С миром лжи расстаётся наивность святая.

Я решила, начав с перепутья судьбы,
Быть сродни этой мгле тёплой ночи бездонной,
Я устала давно от постылой борьбы,
Распалившей земное прекрасное лоно.

Так неспешно-вольготно вдали от щедрот,
Мне обещанных пламенем, жегшим предсердье,
Знать, что больше со мною не произойдёт
Ни стыда, ни любви,  эта станет последней.

Не прошу у любви подаянья
И пощады себе не прошу.
Пусть меня настигают страданья,
Пусть неровно в волненье дышу,
Но, как ты, не могу равнодушно
Сохранять свой сердечный покой
И с тобой соглашаться послушно,
Под твоею разнежась рукой.

Ты не жди от меня послушанья,
Вышла я из разряда девиц,
От меня не услышишь стенанья
Под дрожание влажных ресниц.
Есть и гордость во мне и прозренье,
Что любви ты во мне не искал,
Только тешился мной, в нетерпенье
Чувств моих пробуждая накал

Но теперь всё прошло, ты уверуй,
Не тянись ко мне, жаждой томим,
Я твоею отмеряю мерой.
Будь отныне другою любим.
Пусть она свои нежные ласки
Дарит пылко, не ведая зла,
Пусть она твои слушает сказки,
Выгорая от страсти дотла.

Попрощались с тобой мы навеки,
Я обид на тебя не таю.
Солнце щурит тяжёлые веки
На пропащую душу мою.
Зацветает, синея, цикорий,
Плавит воздух жарою июнь
Я не верю ни в счастье, ни в горе,
И седею, седею, как лунь

Я слышу твой голос, и сердце становится чайкой,
Кричащею чайкой с размахом невиданным крыл
Блажен ли, безумен ли тот, кто под небом случайно
Неузнанный ход в преисподнюю чувства открыл?

Там тесно и душно, там страшно и нервно живётся,
От каждого шороха в тело вонзается нож.
Там в чёрное марево страсти утоплено солнце,
Восходит оно, иль садится,  никак не поймёшь.

Оттуда не выбраться просто усилием воли,
Как будто бы разум, волшебной травой опоён,
Запродал в невольницы душу, заложницей боли
Он сделал её, погрузив в перевёрнутый сон.

Добром ли закончится этот полёт наважденья,
Когда от отчаянья воздух сгорает в груди?
Есть грань между жизнью и смертью, но нет исцеленья.
Есть только «сейчас и сегодня», но нет «впереди».

Я пуста, словно гулкая комната старого дома,
Паутина на стенах, и давит плитой потолок.
Не заполню её, хоть все двери закрою. Знакомо
Будут тени густиться в углах,  сон души одинок.

Синий ветер зимы не взметнёт над землёй ароматы
Прелых листьев осенних, что скрылись под снегом вчера.
Я одна провожаю морозные эти закаты
И одна коротаю, забыв обо всём, вечера.

Что же делать, когда в свой черёд заступает разлука,
И всему, что имеет начало, приходит конец.
Небывалая роскошь сердец одинокая скука
Мне студёная мгла выплетает терновый венец.