Синтия изучающе глядела на него сверху вниз. Потом обернулась и взмахнула рукой:
Ладно, пойдем. Мы выезжаем сегодня же! Пообедаем только и в путь!
«Ну, началось!» с неудовольствием подумал Геральт и поморщился с досады.
А завтра нельзя? спросил он, не скрывая раздражения. Я неделю не мылся и две с половиной не спал на простынях. Надоело! Комфорта хочу хотя бы на ближайшую ночь.
Синтия нахмурилась, но вновь почти сразу переборола себя:
Ну если это действительно необходимо, то можно перенести выезд на завтрашнее утро. Однако учти: в этом случае я весь вечер буду приставать к тебе с расспросами.
На это Геральт только фыркнул. Можно подумать, в пути она не стала бы приставать, раз так неймется!
Как-нибудь перетерплю, заверил он.
Тогда пойдем, заодно покажу тебе гостевые комнаты.
Вот теперь Геральт встал быстро и охотно.
Жила семейка в огромном особняке недалеко от Центра, чуть в стороне от трассы на Одессу. К особняку прилегал гигантский парк без единой постройки сплошь деревья да кусты, где хозяйничала семья эльфов-егерей. Когда подъезжали, Геральт заметил из окна худого, похожего на камышину эльфа-подростка, почти невидимого среди ветвей какого-то особенно пышного куста. Вероятно, подросток был отпрыском егеря.
За парком отменно прирученных автомобилей наблюдал медноликий кобольд, у которого в подчинении ходили четверо помощников орк, орковирг и двое людей. В доме тоже имелись слуги живых десять, не меньше. Все это Геральт успел выяснить, болтая с орковиргом, помощником кобольда, пока ждал с прогулки хозяйскую внучку. Мать Синтии Геральту не светило увидеть та пребывала в постоянных разъездах, а ее многочисленные любовники в доме не засиживались: их гоняла охрана папаши, регулярно наведывающаяся по дороге в Белую Церковь и обратно. Сам папаша (для Синтии, соответственно, дед) появлялся редко. Имени его Геральту так и не назвали, да ведьмак и не стремился его узнать.
До того как Синтия вернулась с прогулки, Геральт успел, как уже говорилось, поболтать с орковиргом-механиком, побродить перед домом и получить довольно странную СМС-ку от Ламберта.
«Удачи тебе и терпения», гласила она. Геральт хотел было позвонить и поинтересоваться, что бы это значило, но, конечно же, передумал, поскольку СМС-ками ведьмаки пользовались только тогда, когда намеревались передать коллегам что-либо важное и не ждали ответа.
По дому шли долго, минут десять. Бесконечные анфилады залов, лестницы, коридорчики с дверьми по бокам, снова залы Комнаты для гостей, слава жизни, оказались нормального размера всего квадратов тридцать, не больше. Геральт выбрал угловую, наверное, из-за необычной формы. Как раз в этом месте дом пророс неким архитектурным излишеством башенного типа, поэтому комната формой напоминала круг, в который уголком вклинился квадрат. Круглая часть имела сводчатый стеклянный потолок, высокий-высокий, и огромные окна. Потолок квадратной части комнаты отстоял от пола метра на три, а окон тут не было вовсе. Зато была кровать, низкая и просторная, полуприкрытая в головах дурацким балдахином с бахромой и рюшками. Еще в комнате имелись шкаф, стол, пара то ли больших тумбочек, то ли комодов-недомерков, четыре стула, два кресла, камин, две картины, изображающие пейзажи, и феноменальная люстра, описывать которую однозначно не стоило: любые слова показались бы блеклыми и невыразительными. Между комодиками располагалась дверь в ванную комнату, где помимо квадратной, два на два метра, ванны и унитаза нашлось также и биде. В этом приборе Геральт любил цинично мыть ноги и стирать носки, если, разумеется, вся сантехника была отдраена и сверкающа. Как, например, здесь.
Годится, буркнул Геральт, осмотрев жилище.
Годится, буркнул Геральт, осмотрев жилище.
Синтия странно взглянула на него, но если и возникла у нее очередная нелицеприятная мысль, полуорка снова оставила ее при себе.
Обед через полчаса. Внизу. Если не найдешь крикни, слуги тебя проводят.
А нельзя подать обед в комнату? спросил Геральт чуточку капризно. Не люблю я, знаешь ли, светские рауты. Вилку держи не так, не чавкай, не пялься на соседа Лучше уж чавкать в одиночестве.
Синтия поджала губы. И долго-долго глядела на Геральта. Пристально глядела.
Не пойму, чего ты добиваешься, ведьмак, наконец сказала она. Пытаешься настроить меня против себя? Пытаешься меня разозлить? Зачем тебе это?
Совершенно незачем, заверил Геральт. Просто я люблю одиночество. Во всех его проявлениях. И поэтому плохо уживаюсь с живыми. Ну к чему мне портить обед твоей семейке?
Совершенно ни к чему, в тон ему отозвалась полуорка. Ладно, обед тебе подадут в комнату, я распоряжусь. Но потом я приду. У меня много вопросов.
Не раньше, чем через час, заявил Геральт и сам удивился собственной наглости. Диктовать условия хозяйке, причем хозяйке капризной (по всему видно) и властной
Хорошо, кивнула Синтия. Через час.
И вышла, плотно затворив двери.
Геральт немедленно подался в ванную, открыл воду, щедро ливанул какого-то пенообразующего средства, разделся и, не дожидаясь, пока ванна наполнится, забрался в нее. Он любил лежать вот так, в только-только начавшей наполняться ванне и ощущать, как поднимается уровень воды. Вода приятно щекотала кожу. Когда выдавались редкие деньки общения с цивилизацией, Геральт, бывало, по нескольку раз выпускал воду и наполнял ванну снова и снова. Блаженствовал. Почему-то для полного блаженства ему непременно требовался звук льющейся воды.