Ребенком я всегда любил трогать его негритянские кучерашки, и в тот вечер, когда наши взгляды были устремлены ввысь, я впервые за много лет погладил брата по голове.
Наутро я позабыл навеянную крепкими градусами мысль, меня ждал двенадцатичасовой перелет и очередная русская осень. Сезоны пролистывались быстро, мать вырастила шикарные розы, я уволился из колледжа, мы с приятелем взяли кредит и теперь торгуем мороженой рыбой. К брату я не ездил, мы изредка обменивались короткими посланиями. Я вспомнил о том августовском вечере на океане лишь спустя пару лет, в октябре, когда получил от него строчку: «Помнишь тот пентхаус? Он мой».