Татьяна Георгиевна! заголосила в ухо Вера Антоновна. Измучила нас всех тут эта Егорова. Матом ругается так, что дед мой покойный, царствие ему небесное, в гробу от зависти ворочается, а он, прости его господи, вертухаем в зоне был. Орёт как оглашенная. Динамики никакой. Схватки то потухнут, то погаснут. Может, окситоцинчику ей подключить?
Да погоди ты! Чуть больше часа прошло, а она уже со своим окситоцинчиком. Вы её отмыли?
Мыла ей дали, воду включили. Что её, из шланга обдавать? Ой, попомните моё слово, Татьяна Георгиевна, измотает она всех слабостью родовой деятельности, а закончится всё операционной. Потому что и сама она измотается.
Типун тебе на язык, Вера! Что ты вечно волну гонишь?!
Да чувствую я
А ты не чувствуй. Ты исполняй. Как три фона проколем, так и думать будем. Ясно?
Ясно! вздохнула Вера Антоновна. Эта удивительная дама умела так вздыхать, что всем и всё сразу становилось предельно ясно. Вот сейчас Татьяне Георгиевне стало понятно, что эта пьеска в один вздох, означает не иначе как: «И не говорите потом, что я не предупреждала!»
Сердцебиение плода нормальное?
Пока да.
Снимайте КТГ каждые полчаса. Валерий Иванович пришёл?
Нет пока.
Так разыщите!
Александр Вячеславович его трижды по телефону звал, а сейчас вот лично на четвёртый этаж пошёл.
Вот и прекрасно! Если что если действительно что немедленно звоните. Я пока тут.
Два часа Татьяна Георгиевна и Святогорский языками чесали. О чём? Да разве друзьям с немалым жизненным опытом за плечами не найдётся о чём поговорить какие-то смешные два часа?
Нет, чтобы покемарить, пока не началось
Через два часа Вера перезвонила. Схватки у роженицы в изоляторе монотонные. Не усиливаются. Егорова всех извела. Слава богу, в родзале, кроме неё, никого. Пока Хотя она, конечно, вроде как в изоляторе, но верещит как В общем, сегодняшняя глухонемая с её мычаниями ангельская музыка Сердцебиение плода не слишком страдает, но эпизоды на КТГ есть уже такие, что Гипоксия, в общем, начинается. УЗИ нормальное. Кроме гипотрофии плода, что, само собой разумеется при таком мамашином габитусе и образе жизни неудивительно, ничего не выявило Линьков? Нет, Валерий Иванович не появился. Да, на мобильный ему звонили. Сказал, что у сынишки температура. А потом и вовсе мобильный отключил. Домашний тоже не отвечает Что? Писать докладную, что дежурного доктора не было на дежурстве? А чего сразу я?.. Хорошо, хорошо, Татьяна Георгиевна. Напишу. Что я, не понимаю, что ли?!
Эх, Аркадий Петрович. Всем насрать на мои одинокие розы. Почему бы мне не насрать на температуру сынишки Валерия Ивановича? Из уважения к его сединам?
К сединам сынишки? заржал Святогорский. Ты знаешь, тут же понизил он голос до заговорщического шёпота, говорят, что Линьков своему отпрыску жопу вытирал собственноручно до восьмилетнего возраста.
Я не понимаю, хоть убей, разве нужно сидеть при четырнадцатилетнем лосе всю ночь, даже если у него температура? У него что, сыпной тиф? Малярия? Нет, я должна уволить Наезжина, Линькова и Маковенко!
Маковенко-то за что?
За то, что дура!
Ой, ну за это, Танька, не увольняют. Ты её ревнуешь к интерну, да?
Аркаша, ты долбанулся? От «Буратино» одеревенел? Кто мне такой интерн? К тому же на нашу Светлану Борисовну он не обращает никакого внимания, несмотря на все её мартышкины ужимки. Вежлив, почтителен как и полагается интерну, и всё. Маковенко просто дура. И дура с претензиями. Это гораздо хуже дуры обыкновенной. Мне в отделении такие не нужны.
И с кем ты останешься?
Дежурантов бы тоже повыкосить неплохо Ну есть же где-то отличные ребята, грамотные, исполнительные, в чистых халатах, ежедневно моющие волосы А Линькова завтра же на хер. А пока мне надо думать головой, что делать с этой Егоровой. Окситоцин капать я запретила. У неё уже биохимическая утомлённость
Да, по жизни! перебил Святогорский.
утомлённость маточной мускулатуры. Динамики нет, шейка матки за три часа ни черта не раскрылась. Схватки короткие, но сильно болезненные
Я знаю, что делать!!! вскочил с дивана Аркадий Петрович и, прихватив две бутылки шампанского, пошёл к двери. Идём! Идём к тебе!!!
У лифта он всунул бутылки Татьяне Георгиевне:
Подержи! Я мигом! И унёсся в предбанник операционной пятого этажа. Вызывай лифт, через секунду буду! Только тихо! Не надо девок будить, мне анестезистка не нужна, пусть спит!
Аркаша, ты думаешь о том же, о чём и я, да? прищурилась на него Мальцева, когда он действительно очень быстро вернулся.
Ну разумеется! Мы сейчас устроим нашей милой обдолбанной девке Оксане Егоровой медикаментозный сон! В некоторой моей авторской модификации.
В отделении было тихо. А вот в родильном зале Из изолятора раздавались вопли, стоны и маты.
Тань, шепнула Вера Антоновна. Я боюсь, как бы у неё абстиненции не началось.
Никакой ломки мы не допустим! важно надув щёки, доверительно сообщил первой акушерке Святогорский.
А где интерн?
Он в изоляторе, Татьяна Георгиевна. Эта дрянь при нём ещё хоть как-то более-менее себя ведёт. И отмылась, мне кажется, только ради него. Хотя этим наркоманкам конченым Все они нелюди, потерявшие человеческий облик.