Воспринимаемое не следует связывать с присутствием некоей спиритуальной или внеземной силы, поскольку она становится «вне-, потусторонней» только из-за моей неполноценности по отношению к собственному нормальному потенциалу. Насколько неразвит деятельный человеческий ум, настолько материя предстает перед ним как дракон существования.
Все может находиться под контролем эгоистического интереса деятельного индивида. «Изо» онто Ин-се, структурирующее самоявленность субъекта, находится в синкретизме с природным «изо», следовательно, соответствует экзистенциальной позиции человека: это то же самое явление универсального «изо». Исходя из этого, любое разумное существо может войти внутрь всего и контролировать связи и отношения в соответствии с собственным глобальным экзистенциальным интересом[69].
Для меня совершенно безразлично, перед лицом чего я нахожусь: психосоматического герпеса, хронической или временной импотенции, внеземного присутствия или возвращения к жизни того, что уже должно было умереть. Это так, потому что, осознав психическую валентность[70], задающую интенцию, событие можно оценить согласно его эффективности для одного из двух объектов отношения (рис. 1).
Рис. 1. Антропо-средовое отношение
Данное единство действия (ЕД) неким образом входит во взаимодействие с реальностью «А» (человек), с реальностью «Н» (животное) или с реальностью «О», которую именуют аномальной (внеземная реальность, дух, магнетизм и т. д.). В момент взаимодействия ЕД обладает способностью либо к интроекции[71] и метаболизации, либо к удалению: оно несет потенциал для осуществления адаптации или отторжения (и, следовательно, исключения).
Критерием изменения служит не внешний объект, а вовлеченный во взаимодействие субъект. Степень превосходства или неполноценности близких данному единству действия «человеку» обстоятельств всегда зависит от изменений, происходящих в нем при установлении взаимодействия.
Жизнь это то, как человек взаимодействует и насколько он осознает такое взаимодействие. Поэтому нормален любой опыт, воспринимающийся и осознающийся пациентом. Значит, не сам объект иррационален, а тот, кто его познает, неспособен установить точную пропорцию отношения с ним.
И в заключение, для полного понимания паранормальной феноменологии следует пересмотреть ее с точки зрения нормы для субъективного восприятия. Таким образом упростится последовательное объективное познание или, по крайней мере, процесс познания объекта.
8.3. Психическая причинность и антропологическая функция
Многие люди способны видеть эфирное поле, однако этого недостаточно, поскольку оно представляет собой следствие, но не проявляет интенциональность: его видишь, но не знаешь, что его порождает. Помимо этого, эфирное поле находится в постоянном изменении, и существует такой уровень психической интенциональности, который не имеет никакого эфирного поля. Эфирное поле активизируется не интеллектуальными способностями, а только тем, что относится к эмоционально-органическому полю субъекта. Чистые вершины интеллектуальных способностей, которыми потенциально наделен человек, остаются в полном безмолвии как разума, так и эмоций. Однако высшие способности, хотя и активизируются в молчании всех этих явлений, намного реальнее любой физической или сенсорной субстанции: это несущие структуры, могучие фибры реальности.
Для понимания превосходства данной реальности мы должны подойти к той психической причинности, в которой находится primum movens агент, создающий интенциональное начало. Семантическое поле визуализирует уже отправленный образ непосредственный вторичный эффект, вслед за которым приходят другие знания и, наконец, проявляется агент, испускающий информационное послание (messaggio massaggiatore).
Если рядом с каким-либо человеком мы чувствуем поля электрической активности, а также то, что относится к мануальной терапии, акупунктуре и т. д., то мы все время находимся в поле феноменологии, тогда как причина остается свободной, непримиримой, активной и способной взаимозаменяться на уровне следствий: она может перейти в герпес, в опухоль, в мигрень, в дорожное происшествие или привести к истерическим парапсихическим срывам. Феномен не дает нам точного воспроизведения причины-следствия, но предлагает ее бесконечные варианты, никогда, однако, не идентифицируя причину. Одна и та же причина может иметь сначала одно следствие, а затем другое, либо изменяя и удаляя его от себя, либо активизируя его для создания бесконечного числа явлений.
В любой области онтопсихология стремится установить «причину для», если речь идет о лидерстве и креативности, и «причину от», если мы находимся в сфере патологии. Если человек подавлен, страдает, находится в кармической ситуации, это говорит о том, что вся эффективность его существования и все его диадические отношения и связи находятся в зависимости от некоей причины, действующей еще сегодня: все то, что «прошло», для субъекта еще задействовано в памяти.
Онтопсихология позволяет определить причину. Чтобы в области «причины для» уметь определять то средство, тот потенциал, который следует активизировать для совершенствования и роста субъекта, онтопсихолог должен обладать критичностью, высшим уровнем зрелости, трансцендентностью над всеми стереотипами и способностью проявлять онтический опыт. В области креативности необходим зрелый человек, который преодолел обычные проблемы здоровья, материального благосостояния, социально-политической, культурной и, в экзистенциальном смысле, философской независимости: человек, который обладает определенной упорядоченностью.