– Да они не слишком-то и долго переписывались, – охотно делилась с ним секретами Зоя Анатольевна, – каких-то год, ну, может, полтора от силы. Женя… ой, простите, господин Президент…
Мирский предостерегающе поднял ладонь, и понятливая женщина мгновенно поправилась: – В смысле, её старый друг, вот. Он был не любитель писать. Но отвечал сразу на каждое послание Алисы. Очень редкое качество для современного мужчины, вы не находите? Я имею в виду, обязательность. А вот о чём они писали друг другу, мне неизвестно, Лиса в этом отношении – дама скрытная. Но не думаю, что что-нибудь серьёзное – так, обычные романтические сопли…
– Где могут храниться эти письма?
Зоя Анатольевна извиняющее развела руками:
– Увы, меня в такие секреты – не посвящали! Но, думаю, где-нибудь на квартире…
– Мы там всё внимательно проверили, – нахмурился Мирский. – И ничего не обнаружили…
– Ну, тогда может быть на даче? – предположила Зоя Анатольевна, и Хомич с Мирским быстро переглянулись – НИ О КАКОЙ ДАЧЕ ТЕРЕНТЬЕВОЙ им ничего не было известно. – Какая ещё дача?
Кляня себя за длинный язык, Зоя Анатольевна нехотя призналась: – Понимаете, у Лисы был знакомый, ну, что-то вроде любовника. Встречались они недолго, где-то с полгода – а потом он уехал на постоянное жительство в Питер…
– Как его зовут?
– Вроде бы Колесов, Иван Петрович, – на мгновение задумалась Зоя Анатольевна. – Да, кажется, так его и звали, очень простое, русское имя. Он возглавлял местную школу искусств. У него была здесь дача. За городом. Полчаса езды на машине в сторону Москвы. Обычный, в общем-то, домик с небольшим садиком. Мы там пару раз дни рождения отмечали. Так вот, этот знакомый, уезжая, и попросил Лису продать дачу. Ну, мы ж, педагоги, народ – занятый, да и не коммерсанты…
– Короче! – прервал этот словесный поток мрачный Хомич, и Зоя Анатольевна заторопилась: – Лиса продать дачу не сумела, а поскольку Иван Петрович с этим делом особо нас не напрягал, то мы потихоньку и приспособили дом под хранение разной там мелочи. Сами знаете, с годами в квартире много чего накапливается – выбросить вроде жалко, авось ещё пригодится, а хранить – негде… Тут-то дача и пригодилась…
– Понятно, – поднялся из-за стола Мирский, – Поехали туда, покажите дорогу!
– Но мне домой надо! – пискнула было Зоя Анатольевна, но её никто уже не слушал.
Через несколько минут «Белая Газель» и «пазик», под завязку набитые омоновцами, уже отъезжали от здания областного УВД.
* * *
Эйно проводил машины внимательным взглядом. Потом повернулся к своему помощнику, сидевшему за рулём чёрной «волги» (команда Астанина опередила их буквально на полминуты, первой выйдя на Зою Анатольевну) и распорядился: – Давай за ними, Круглов. Только осторожно – чтобы не засекли!
– У нас местные спецномера, – меланхолично пожал плечами лейтенант. – Подумают, что мы – прикрытие…
– Береженого Бог бережёт! – буркнул Эйно. Следом за их машиной пристроились ещё две «волжанки» с собровцами. После той перестрелки, что произошла между президентской охраной и людьми Гарнича, майор и не думал куда-либо соваться без надёжного прикрытия.
* * *
Дача приятеля Терентьевой оказалась стандартным одноэтажным домиком, на скорую руку слепленным из сосновых досок. С левой стороны её окружали несколько рахитичного вида яблонь и густо разросшийся малинник. Долженствующие обозначать то, что Зоя Анатольевна громко обозвала «садиком».
А с правой, всего-то в каких-то пятнадцати метрах, лениво несла свои воды тихая речка Светлая. Чуть дальше, на другом берегу, начинался уже лес.
Идеальное место для пикничка, мечтательно подумалось Мирскому. Но он тут же отогнал эти мысли. Работа прежде всего.
– Вот, – сказала Зоя Анатольевна, тыча в дом пальцем. – Это и есть та самая дача.