– Пожалуйста, проведите с людьми соответствующую работу, определите список ответственных лиц, которые могут приходить ко мне в строго определённые часы. Время и персоналии согласуете с моим помощником – его зовут Андрей Эмильевич, он сидит в кабинете 215…
– Но там место моего заместителя! – возмутился было Даргджанов, на что получил обескураживающий своей простотой ответ:
– Ваш заместитель уволен.
– Но почему не посоветовались со мной!.. – вскричал, разом потерявший свою респектабельность, «завхоз». Привычный мир рушился на его глазах. Таких РЕЗКИХ ТЕЛОДВИЖЕНИЙ не позволял себе даже непредсказуемый в своём упрямстве Папаша.
Громов поднял голову и строго посмотрел в глаза Даргджанова. Сказал чеканя каждое слово:
– Потому что Я ТАК РЕШИЛ! Если у вас нет чего-либо срочного, то можете быть свободны. Понадобитесь – вызову.
И демонстративно взялся за свой мобильник. С побагровевшим лицом, трясущимися от унижения губами Даргджанов буквально вылетел в приёмную. Свирепым взглядом обвёл находившихся там людей – сплошь незнакомые хари, ГРОМОВСКАЯ ГВАРДИЯ, чтоб его черти побрали! – и гаркнул испуганной секретарше (слава Богу, из СТАРЫХ!):
– Водка есть? Почему нет? Живо сюда стакан! – и пока перепуганная до смерти секретарша бегала за водкой, стоял в приёмной, свирепо раздувая ноздри, всем своим видом напоминая быка, неожиданно получившего мулету в бок. Не смертельно, но больно. И главное, обидно. Присутствующие, пряча улыбки, тактично смотрели в сторону. Через полторы минуты появилась секретарша, прижимая к груди открытую бутылку водки. Хватив прямо из горла, «Веня-Железобетон» гневно рыкнул, и, повернувшись спиной к посетителям, выскочил вон, провожаемый насмешливыми взглядами.
Понедельник, 22 июня 2000 года, за две недели до описываемых событий. Светлогорск, первая гимназия
Урок закончился – и Алиса Сергеевна, устало улыбаясь и кивая стремительно покидающим класс ученикам – народ спешил в столовую, стала неторопливо собирать тетрадки в портфель. Вот и ещё один день прожит – и, если судить по сегодняшнему уроку, прожит не зря. Умненькие ребятки пошли. И, не в пример, нынешнему прагматичному, донельзя меркантильному времени – все какие-то открытые, СВЕТЯЩИЕСЯ. И очень начитанные. В её время таких бы на всю параллель один или два человека набрался – а сегодня, гляди-ка: почти целый класс! Значит, не всё ещё потеряно у России, коли есть у неё такое будущее!
Алиса Сергеевна была романтиком и всегда верила в хорошее. Даже, несмотря на окружающую грязь бытия. Но вслух свои взгляды старалась не демонстрировать. И не потому, что боялась насмешек – для этого её слишком уважали и ученики, и их родители, и коллеги. Просто Алиса Сергеевна никогда не метала бисер перед свиньями, прекрасно сознавая, что если человек чего-то не понимает или не хочет понимать, то никакими словами и наглядными примерами его не заставишь изменить свою точку зрения. Только силой. А она никогда не бывает стопроцентно эффективной. А посему зря сотрясать воздух не имеет никакого смысла.
Последняя тетрадь утонула в просторном чреве портфеля. Однако не успела Алиса Сергеевна взять его в руки, как дверь в класс с грохотом распахнулась, и зычный голос ненаглядной подружки и коллеги по работе, «химички» Зои Анатольевны, прямо с порога возвестил:
– Лиса, радуйся: ты вытянула счастливый билет!
Алиса Сергеевна улыбнулась. Своё прозвище: «Бомба», Зоя Анатольевна оправдывала полностью.
– Что стряслось, Зоенька? – спросила Алиса Сергеевна, поправляя непокорный локон своих волос, так и норовивший свалиться ей прямо на нос. – Ты опять хочешь втянуть меня в какую-то авантюру?
Она намекала на «Кредитное товарищество», куда с полгода назад её пыталась затянуть подруга дней её суровых.