Гаврила пошевелился, и хотел уже выйти к ним, но что-то его удержало. Он прикрыл глаза, притворяясь спящим.
Да, я ведь, то так. Знаю, что денно и нощно на службе. Мне сегодня шестой десяток пошел. Вот бригадир и отпустил раньше. Иду мимо, а тут ты.
Мои поздравления, равнодушно проговорил Григорий.
Чего? переспросила Варвара. Ты громче говори.
Поздравляю, говорю, повысил голос Конюхов.
Чувствовалось, что присутствие Варвары не доставляет ему особой радости.
Я чего тебя отвлекла-то, чуть понизив голос, проговорила та.
Если ты о Лизке справиться пришла, то мне тебе нечего сказать, произнес Конюхов. Ответ на запрос я тебе показывал. Осуждена. Где и что сейчас с ней не знаю.
Значит не нужно золото тебе, товарищ милиционер.
Последние слова Чупрова сказала негромко, и Гавриле пришлось напрячь слух, чтобы расслышать.
А чего мне с тобой о том говорить? Все одно ничего не скажешь.
Лизку вернешь, скажу. Все, что Серьга нашел и увез, твое будет, коли найдешь, после небольшой паузы сказала Варвара. Все, о чем знаю, расскажу. Не вернется Лизка, умру, но ничего не скажу.
А чего тебе Лизка?
Я тебе в прошлый раз все сказала, Гриша и повторяться не буду. За хорошую женку заступиться некому.
От услышанного Гавриле стало не по себе. Понимая, что стал невольным свидетелем того, что знать ему не следовало, он перевернулся на живот и тихо пополз прочь от бани. Завернув за угол, прижался спиной к стене и затих. И сделал это как раз вовремя, потому как Конюхов шагнул в сторону от двери и посмотрел в то мест, где он недавно лежал.
Ты чего, Григорий Пантелеевич? услышал Гаврила. Враги окружат или почудилось чего? усмехнулась Варвара.
Больше Гаврила ничего не слышал. Он пригнулся и, стараясь не шуметь, пополз прочь.
Серьга золото увез. Золото увез, шептал он себе под нос, усердно работая локтями.
Ноябрь 1939 годаКонюхов намеренно медлил с ответом, прекрасно понимая, что быстро соглашаться нельзя. Не в той он должности, чтобы с подследственным договариваться. И тут не базар, чтобы торговаться. Еще возомнит о себе невесть чего и наболтает по пьянке всякого. Тогда уж мечтать о повышении не придется. И самому можно на его месте оказаться. Хотя все складывалось как нельзя лучше. Он же и так решил не увозить Гаврилу в район. А тут такой подарок от него. Но сделать нужно все очень аккуратно, чтобы у начальства не возникло никаких сомнений.
Глядя в окно на играющую в снегу малышню, Григорий пытался припомнить, что именно говорила Варвара о ноже. И не когда при свидетелях дознание проводил, а потом много лет спустя. Общались они несколько раз, но о ноже женщина упомянула лишь однажды после того как арестовали Лизку. «Серьга с собой кроме золота ничего не взял. Мешочек с едой и нож. Он им пошто-то25 дорожил не меньше, чем золотом. К золоту в санях и пристроил, наконец, вспомнил он ее слова». Зачем она это сказала, Григорий тогда не понял. Но сейчас нож лежит на его столе. И уж очень хочется узнать, где Оманов его нашел. Не исключено, что и золото где-то недалеко.
Видать Серьга из саней выпал, а лошадь с барахлом убежала. По дороге оно и выпало вместе с ножиком, прервал молчание Гаврила. Сколько уж годков с того прошло? Пять? Десять?
А кроме ножа ничего больше не находил? неожиданно спросил Конюхов и резко развернулся к Оманову.
Тот сделал удивленное лицо, захлопал глазами, словно не понимая, что от него хотят.
Снег же кругом, спустя какое-то время спокойно ответил Гаврила. Кроме дерёв26 чего в лесу увидишь?
Григорий вернулся к столу и присел на его край.
Ты вот что Пока ступай. К вечеру зайди. У меня сейчас другие дела. И Федоську найди. Скажи, чтобы шла на допрос.
Он посмотрел на часы и добавил:
Часика через два.
«Пусть ищет, чего нет. Дорога длинная, подумал Гаврила и пошел к выходу».
Пластинина явилась в полдень. Заглянув в комнату, громко постучала по косяку и, не дожидаясь приглашения, вошла внутрь. Остановившись у порога, стянула с головы платок и расстегнула верхнюю пуговицу на полушубке. Из открывшегося выреза показалась пестрая кофта. Женщина привычным движением дотронулась до выглянувших из открытого выреза рюшек и, убедившись, что с одеждой все в порядке, негромко кашлянула.
Проходи, Федосья Петровна, не поднимая головы, проговорил Григорий.
Отэкой27 ты провидец, товарищ милиционер. По запаху коли чуешь, кто пришел? усмехнувшись, Федосья прошла к столу. Ух, вся залехтелась28 пока дошла. Звал, Григорий Пантелеевич? не услышав ничего в ответ, добавила она.
Конюхов, наконец, поднял глаза и кивнул на лавку.
С утра на ногах. Жизнь пошла: все вприпрыжку, да бегом, она плюхнулась на лавку и вытянула перед собой ноги.
Конюхов неодобрительно взглянул на подшитые толстыми подошвами разношенные валенки и покачал головой.
Наряжаться нековды. Как угорелая с горшками этими, женщина смутилась и поджала ноги. Еще председатель деготь гнать велит, а как я все успею? в ее голосе послышались обиженные нотки.
Григорий откинулся к спинке стула, поправил на гимнастерке ремень и, скрестив на груди руки, уставился на Пластинину.
Ты, чего, Григорий Пантелеевич? заволновалась Федосья. Звал-то чего?