Да что вы, ей-богу?!, я не выдерживаю, высовывая голову, Хорош орать. «Внизу» только женщины и старики Не видишь? Неужели
И щё мне теперь?!, переключается мужик на меня, Сам бы взял и уступил?, аж губы побелели.
У меня верхняя полка! Дядя!..
Ага!, мужик не слушает, горько качая головой, словно лев в клетке, ищет поддержки во взглядах, нараспев качая свою обиду, Умные все, гля Уто я буду
И всё в таком духе. Он не пытается даже на секунду предположить, что ему придётся отдать своё.
Нервно допив чай, он остервенело вытер невидимые крошки, пять минут уже расставляет стакан и тарелку на столике, расправляя салфетку, не находя себе места.
Поезд плавно пошёл, и мы с женщиной высунулись в проход, вытаращились друг на друга. Что с бабкой-то?
А за несколько купе от нас смуглая девушка с грудным ребёнком сама вызвалась, и усаживает бабку на своё место, и добренькая, словно из мультика, бабка, шамкает беззубым ртом, и гладит девушке руку, и благодарит неслышно, а сонная девушка улыбается ей сдержанно и осторожно укладывает спящего малыша наверх, а потом осторожно укладывается рядышком, подпихнув под поясницу простынь.
Уто мне оно надо?.. Надо?.. Артисты, ей-богу!.., всё тише бухтит мужик, и поезд разгоняется, стучит, покачивается, и я скоро начинаю дремать, но просыпаюсь уже через пару минут от резкого крика:
Да заткнёшься ты уже, скотина? Спи уже!..
Дед, спавший напротив мужика, не выдержал видно его причитаний в темноте
****
В Коломне.
По Россее-матушке разбросаны мелкими щепотками тысячи маленьких неприметных городков. Раньше построят ферму, к примеру, или фабрику, и вот потянулся уже народец. Сначала посёлок прирастает тощий к фабрике, потом уже и деревенька образовалась. Всегда так было. Маленький городишка всем скопом трудится на фабрике, люди женятся, детей рожают. Хорошо, если фабрика окрепнет, и в целый завод вырастит. Городок разрастётся, школу, того гляди построят, магазинов штук десять уже. И дороги потянут. И работы всем хватит. Так вот и мой родной город рос. Сначала целинники в теплушках-вагончиках обитали, потом посёлок вырос на 45 тысяч человек, и пошло, и поехало Мне четыре года исполнилось, когда отец получил двухкомнатную квартиру на седьмом этаже!.. В школу пошёл, отец «Жигуль» одиннадцатой модели приобрёл!..
А бывает, что не повезло фабрике. Или начальство тупорогое попалось, или разворовали грамотно, и фабрика захирела, аварии кажну неделю. Работа станет, народ давай расслабляться. И вот уже смотри, год-два, а от фабрики одно название. Заказов нема, сырьё съели, народ пьёт. И через десять лет посёлок с когда-то звонким названием Удачный, почти доросший до того, чтобы городком называться, окончательно уже сгнил и потух. Смотрит он на проезжающих мимо испитым беззубым лицом, смотрит зло и невесело. И молодой ещё совсем, а смотри вся рожа в шрамах, перегарище безбожный, и здоровья уже никакого, и карман дырявый
Гоняли нас в армии на работы. Для солдата это волнительное и приятное мероприятие, между прочим. Нет, конечно же можно вляпаться в ударную помощь по сбору кормовой свеклы где-то в Дальних Хреначах под проливным дождём. Пашня липкая, грязи по шею, покупатель*-сука жадный, ни курева нет, ни обеда:
Вот ишо часик поработаем, хлопцы, весело кричит из кабины грузовика, и поедете в часть, на обед
А в части пшёнка опостылевшая. И едем мы потом в кузове, мокрые, злые и голодные, опоздав на обед часа на три
Один раз, помню, так же забрали нас куда-то таскать шпалы. Летний зной, марево пылью пышет по степи. Мы ломами выковыриваем из заброшенного тупика шестиметровые (!) древние шпалы, грузим их вручную (!) в грузовик, а рядом, на небольшом пляжике возле речушки, очередной покупатель затеял пикничок. Музыка поёт про «ягоду-малину», три девушки и пять мужиков плещутся в реке, мангал организовали. Покупатель, чтобы приятное с полезным соединить, пока за нами присматривает, привёз с собой на природу пару друзей с жёнами, дочку с одноклассниками, отдыхают
Если вы никогда не грузили в кузов вручную шестиметровые пропитанные гудроном* шпалы, то я вам не буду сейчас объяснять, чего это такое. Вы сами попробуйте как-нибудь. Тяжелее этого только процесс выковыривания этих вросших уже в землю шпал. На кой они ему сдались, эти шпалы? Говорили коровник он из них затеял сложить. А чё? Шпал целая степь. Когда фабрика работала, к ней с трёх сторон пути прокладывали. Теперь вот разбираем мы. И вот мы уже вшестером измудохались так, что уже и боязно как-то. Кто-то сказал: «когда носишь кирпичи, каждый последующий кирпич на полкило тяжелее становится». Истинная правда, господа! Начните вшестером таскать шестиметровые шпалы, поднимая их на полтора метра в грузовик, и я вам гарантирую после десятой шпалы вы будете готовы поклясться в суде, что шпалы становятся тяжелее и тяжелее. И если первых пять-шесть штук мы с хохотом и негромким матерком весело забрасывали в кузов, подтрунивая друг над другом, то девятнадцатую мы уже волочём, словно бурлаки мёртвого кита, оставляя по степи длинную кривую, молча и тяжело дыша, высовывая языки, и уже особо не заботясь чтобы не пачкать форму в гудроне Руки отнимаются и сохнут. Прибив пальцы в третий раз (на одной и той же руке!), вы уже злобно рычите на друга: