Но девушка оказалась полной противоположностью Григорию, то есть была попросту хорошенькой.
Нет, я не Яна, но вы проходите. Вас ждут.
А как же вас зовут? спросил я входя и снимая с себя легкую спортивную курточку японского производства.
Давайте повесим ее вот сюда, на вешалку, сказала девушка, протягивая мне маленькую изящную ладонь, после чего назвалась: Моё имя Мара.
Очень приятно, Савва, дружески улыбнулся ей я.
Савва? послышался удивленный женский голос низкого вибрирующего тембра за моей спиной. А мне казалось Да и вообще вы рановато пришли
Я обернулся на голос, передо мной стояла брюнетка среднего роста, возрастом немногим постарше Мары, лет двадцати с небольшим, одетая в летний, серого цвета, явно импортный комбинезон, на ногах легкие летние туфельки.
А вы, вероятно, и есть Яна?
На этот раз вы угадали. Большие карие глаза излучали волю, энергию, и кроме того, улыбка девушки казалась лукавой и одновременно чуть насмешливой.
Проходите, Савва. Мне, правда, назвали другое имя, но, вам, видимо, так удобнее
Я не выказал своего удивления ее словам, хотя, признаюсь, мне мое имя нравится, и, более того, я даже счастлив тем, что меня не зовут уже набившим всем оскомину именем Славик, например, или Игорем, а то бы меня то и дело путали с кем-нибудь, а так Савва и Савва, один-единственный в своем роде.
Яна жестом указала мне на вход, который вел из прихожей в комнаты, и пошла впереди. Я последовал за ней. Передо мной открылась дверь в зал, размер которого был меньше ожидаемого, учитывая размеры дома, метров в двадцать пять квадратных. Пол был деревянным, орехового цвета. Посреди зала стоял стол, простой, деревянный, вокруг с десяток стульев. У одной из стен, справа, стоял огромный рояль бежевого цвета, на первый взгляд довольно приличны, слева же у стены располагался целый музыкальный уголок, где виднелась ультрасовременная радиола с мощными колонками, пара бобинных магнитофонов и видеомагнитофон, марку которого я узнал издалека: это был «National». Такие недавно продавались в московских магазинах сети «Березка». Телевизора нигде не было видно, однако на потолке была укреплена так называемая «пушка», предназначенная для просмотра видео и телевизионных программ. К моему удивлению мы с Яной миновали этот зал без остановки и вошли в следующее помещение, которое вновь оказалось залом, только размером поболее. Убранство этого зала оказалось в разы богаче, чем предыдущего, чего только стоил пол паркетный, но каков был паркет: сказка, а не паркет! Он был необыкновенно красив, цветастый, с богатым рисунком, словно восточный ковер ручной работы. Тут тоже стоял стол, но это был особый стол: овальный, на 12 персон, если судить по количеству стульев, из натурального дерева великолепных цветов. Ножки стола покоились на паркете на специальных подставках, чтобы его не портить. На стенах между двумя большими окнами картины в тяжелых резных рамах. Я, конечно, в живописи не разбираюсь, хотя и занимался когда-то пару лет, на заре своей юности в художественной школе, но с первого взгляда было видно, что они имели немалую ценность, так как лица людей на них были выполнены с удивительной тщательностью и точностью. А еще тут были цветы разные, в кадках, в рост человека и даже более. Их тут было семь или восемь. В правом углу залы я увидел кое-что, что мне было близко по духу и образу жизни это был маленький ультрасовременный бар, и Яна по чудному совпадению вкусов подвела меня именно к нему.