Мы выкарабкались. А знаешь, какую мы песню сочинили! – И он вновь с воодушевлением пропел о золоте, двух реках и бруснике.
– Какое золото? – с досадой отмахнулся Костя. – Чего ты мелешь?
– Ну, не золото… охра! Варя говорит: наша находка имеет всенародное значение. А еще зуб окаменелый нашли… исторической давности. А еще двум ручьям название дали…
И, как старший брат ни хмурил брови, Кольку нельзя было удержать. С облупленным носом, в прожженной угольками рубахе, с ссадинами на лице и руках, он сиял, как именинник, и без умолку тараторил о ночевках у костра, синих огоньках на болоте, заповедных ягодных местах, о студеных ключах в оврагах…
– Слушай, Колька, можешь ты переключиться на первую скорость? – поморщился Костя. – Ты мне лучше скажи: почему вы с Петькой от пионеров отбились?
– Пионеры по большой дороге пошли, к школе…
– А вы последними ползете?
– И вовсе не последними, – возразил Колька. – Варя сзади идет. Мы с Петькой на болото ходили. В разведку. Ох, и брусники там, Костя!
– Та-ак… понятно… А Варя, значиг, по болоту бегала, искала вас, малолеток?
– Да мы и сами бы вернулись… Тут от села близко. Разведали бы и вернулись.
– Уж вы бы разведали! – не на шутку рассердился Костя и вдруг неожиданно выкрикнул: – Гвозди вы, а не ребята! – Он взял Кольку за ворот рубахи и притянул к себе: – Вот что, гвоздь: лети домой, бери мыло, мочалку и мойся как миленький. Приду – я тебе устрою проверочную, контрольную…
Колька с сожалением покосился на жеребца – как видно, ни шагом, ни рысью ему сегодня прокатиться не удастся. Шмыгнув носом, он уныло поплелся к дому и все не мог решить, как же понимать слово «гвоздь» – очень это плохо или плохо только наполовину.
Не успели Колька с Петькой пройти и десяти шагов, как тоненько зазвенел звонок, и на тропке, что вилась по берегу реки, показался на велосипеде Витя Кораблев.
Никелированная дужка руля сияла на солнце, от мелькания спиц рябило в глазах, за колесами тянулся тонкий узорчатый след.
Этот новенький велосипед Вите Кораблеву купил его отец, Никита Кузьмич, после того как сын весной с отличием сдал экзамены за седьмой класс. Вручая велосипед сыну, отец пошутил:
– Катайся, сокрушай машину, выписывай любые фигуры, но желательно, чтобы было поменьше «восьмерок» да побольше «пятерок». А восьмой класс с похвалой окончишь – мотоцикл куплю, не пожалею. Мы люди с достатком…
По этому поводу злые языки в школе даже острили, что Витя Кораблев, с его способностями, к окончанию десятого класса обзаведется всеми видами транспорта, вплоть до автомобиля и моторной лодки.
Новенький велосипед с тисненной золотом маркой завода был щедро оснащен разными кожаными сумочками, ручным тормозом, сиял блестящими держателями; лакированная рама могла посоперничать по яркости раскраски с фазаньим пером. Витя берег свой велосипед пуще глаза: кататься выезжал только в сухую погоду, дорогу выбирал без сучка, без задоринки и, если встречал подозрительную канавку, не стеснялся переносить велосипед на себе. Алеша Прахов уверял ребят, что осенью он сможет выступить в школе с докладом и на основании самого тщательного подсчета докажет, что не велосипед возит Кораблева, а наоборот.
Услышав звонок велосипеда, ребята оставили лошадей и выбежали на, тропинку.
Они были немало изумлены, видя, как Витя во всю мочь жмет на сияющие педали, не разбирая ни ухабов, ни рытвин.
– Ребята, небывалый случай! – сказал Прахов. – Витька Кораблев – и такая скорость… Это же чепе!
– Ясно, чрезвычайное происшествие. Может, у Кораблевых заболел кто, Витька в больницу гонит? – заметил Митя Епифанцев.
– Эй-эй, Кораблев! Что случилось? – закричал Алеша.