Так и началась их дружба Валеры и Михаила, они решили добиться от неё ответа, но девушка, как оказалось в ближайшие дни, а потом и месяцы, не готова была дать им ответ. Наверно поэтому, не давала никакого ни да, ни нет, ни одному. Мало того, общение с ней у влюблённых парней началось только через подруг, лично с ними она даже разговаривать не пожелала. Как заявили по секрету девчонки подруги её:
Валера и Миша, вы оба ей нравитесь, но она пока не знает кто из вас больше.
Ситуация складывалась комично-трагической, весь двор наблюдал за двумя влюблёнными парнями, сочувствовал им и ждал с интересом и нетерпением развязки этого странного романа. Все им помогали, как могли, передавали цветы, которые те приносили каждый день, но дарили их, как общий букет от обоих, записки с предложениями погулять, отправлялись тоже общие от двоих. Гуляли: до-смешного так же, она спереди с подружками, они на удалении сзади вдвоём и так почти каждый день с марта по июнь. Самое удивительное в дружбе двух влюблённых соперников было то, что любовь к одной девушке не разъединяла их, как обычно бывает, а, наоборот, с каждым днём укрепляла их дружбу. Они настолько сдружились, что дня не могли прожить друг без друга. Вечерами, проводив Галину после прогулки, они допоздна сидели вдвоём и расхваливали достоинства своей любимой, недостатков её они не замечали и были оба уверены, что их и не было.
Михаил по характеру был менее терпеливым и выдержанным, чем Валера. Может поэтому, а может потому, что он мужскую дружбу ценил выше, чем любовь и шуры-муры, но однажды сидя на скамеечке, проводив Галину он заявил:
Валера, ты мне друг, поэтому как в той песне, уйду с дороги, таков закон, третий должен уйти. Наступила пауза, Валера долго думал. Казалось это то о чём мечтал, но дружба их с Михаилом настолько окрепла, что он не мог уже принять такой жертвы.
Это не правильно, Галина не дала ответа, а если она любит тебя больше? начал Валера свои рассуждения.
Вдруг ты уйдёшь, а мне она скажет, что я ей не нужен, нет, мы должны добиться сначала от неё ответа.
В таком русле они спорили ещё долго, но, в конце концов, опять гуляли в двух метрах сзади, букет цветов один дарили, кормили её ворованной черешней и клубникой, передавая свои дары ей через подруг.
В конце июня Галина с родителями куда-то уехала на два месяца, влюблённые от отчаяния не знали чем заняться и куда деться, поэтому тоже решили уехать куда глаза глядят. Глазам их особо и глядеть некуда было, из пионерского возраста они выросли, а до взрослого ещё не доросли. У Михаила в Пензенской области в селе жили родственники, где он проводил каждое лето не меньше месяца, поэтому он предложил Валере поехать с ним, как он выразился:
В глушь, в деревню.
Давай, Валера, поехали, мои тётки будут рады, я два года у них не был, сказал он.
Я с удовольствием, если мать отпустит, так они и порешили.
Вера Ивановна мама Михаила по блату, а только так можно было тогда купить билеты, купила им два в купейном вагоне на поезд Ташкент Москва. Через пять дней они оба уже лежали на верхних мягких полках и созерцали пейзаж пустыни.
Валера первый раз в своей жизни ехал в поезде дальнего следования, поэтому ему особенно нравилось их путешествие полное загадок и романтики.
Интересно, а где сейчас Галина, может тоже сейчас в поезде где-то едет, начал рассуждать Валера.
Заткнись, о ней ни слова, всё отпуск, не трави душу, отдыхаем, оборвал его Миша. Хотя честно, но он, глядя в потолок вагона, думал о том же, о ней же.
Вон посмотри, повернувшись к окну, сказал он, верблюд, вон ещё два.
Точно верблюд, а кибитки, какие у них убогие, ужас, отозвался Валера.
За окном вагона пустыня потянулась, как монотонная песня акына, кругом пески и пески, местами ровные и гладкие, а местами волнистые барханы. Растительности почти никакой, даже перед редкими кибитками отдельных селений, только иногда торчали пирамидальные тополя, а в пустыне редкие колючки и саксаулы. Вдоль железной дороги часто попадались деревянные решетки, похожие на деревенские заборы.
Вон посмотри, повернувшись к окну, сказал он, верблюд, вон ещё два.
Точно верблюд, а кибитки, какие у них убогие, ужас, отозвался Валера.
За окном вагона пустыня потянулась, как монотонная песня акына, кругом пески и пески, местами ровные и гладкие, а местами волнистые барханы. Растительности почти никакой, даже перед редкими кибитками отдельных селений, только иногда торчали пирамидальные тополя, а в пустыне редкие колючки и саксаулы. Вдоль железной дороги часто попадались деревянные решетки, похожие на деревенские заборы.
Для чего тут заборы? спросил Валера.
Это не заборы, это барьеры для удержания снега зимой и песков от заноса железной дороги, пояснил Миша в меру собственных познаний.
А рельсы, уложенные вдоль дороги зачем?
На случай ремонта, чтобы не пришлось везти их за тысячу километров в случае необходимости замены.
А что партизаны взрывают, не унимался Валера.
Сам ты партизан, всё когда-то изнашивается и ломается и чтобы ты не загремел со второй полки, их меняют заранее.