От этой мысли Андрею стало не по себе: «А может, вернуться? мелькнула в голове испуганная мысль, только посмотрю, возможно ли вернуться и обратно»! Но тут же понял, что если ему удастся пересечь границу «Зияющего Ничто» в обратную сторону, то никогда уже он не решится повторить переход. А если переход не удастся, то сможет ли он преспокойно идти дальше, в поисках источника аномалии, или будет в ужасе метаться по этим водорослям в поисках выхода? Нет уж, если судьба привела его сюда, то лучше ее не испытывать, и идти дальше, скорее всего выход проясниться после того, как он достигнет конечной цели. Кстати, а есть ли вообще эта конечная цель? Это еще вопрос!
Размышляя таким образом, Андрей шел вперед через красные водоросли, оставив позади так до конца и не сформировавшееся «Зияющее Ничто», а так же запутавшиеся в водорослях астральные тела своих друзей, и их же физические тела, размазанные в пространстве и во времени. Тайга исчезла из виду, исчез и шум пробивающейся через теснину реки, впереди и сзади колыхались розовые водоросли, которые оказались одной видимостью, поскольку их прикосновений Андрей не ощущал. Небо над головой стало розоватым, а земля под ногами превратилась в обнажившийся неровный базальт без намека на мох, траву или деревья, и только красные водоросли, словно бы растущие из этого камня перекрывали все пространство.
«Интересно, думал Андрей, почему этой красной зоны мы раньше не видели? Ведь из лагеря склоны каньона неплохо видны. Правда в момент взрыва красное зарево возникло, но потом все исчезло, только лес вокруг. А сейчас я уже сколько по этой зоне иду, и никакого леса. Куда же деревья подевались? Ведь если мне все это видится, то на деревья я должен же натыкаться! С другой стороны, это не астральное путешествие, я в обычном своем теле нахожусь, значит сквозь деревья проходить не могу, да и в астрале я всегда чувствовал, когда сквозь преграду проходил. Может, это какое-то третье состояние, где тело видится, как обычное? Все может быть, после того, с чем мы столкнулись, ничему удивляться не приходится, и старые мерки тут совершенно не годятся. Здесь особая зона, особое состояние. Интересно, а Маркелов или Балашов это смогли бы объяснить? Наверное, не смогли бы, это место скорее по части Станислава Лема или Братьев Стругацких. И все же, какое странное чувство, словно еще шаг и все исчезнет, а я провалюсь в какую-то бесконечную дыру а это ведь не астрал, здесь провалиться я можно только в какую-нибудь яму. Хотя, с другой стороны, если это место сплошная видимость, но иду я все же по-настоящему, то ведь я, не заметив, могу к краю скалы подойти и вниз грохнуться и тогда от меня рожки да ножки останутся»!
Эта неожиданная мысль встревожила Андрея, и он даже остановился, чтобы более внимательно осмотреться.
Куда идти? Вслух пробормотал Андрей. Ведь кругом только эти водоросли и камень! Может, я давно уже с пути сбился и ни к какому месту выхода канала Нуль транспортировки не иду. А может, и нет никакого места выхода, или был, да исчез, как все здесь, и вообще, неизвестно, сколько этот лес из ламинарий будет продолжаться? Сколько я уже по нему иду? Десять, пятнадцать минут? А может, уже час?
Андрей понял, что не сможет точно определить, сколько он бредет по этой странной зоне, чувство восприятия времени у него сильно нарушилось, в ушах пели сверчки. Попытки разглядеть что-нибудь впереди, а теперь уже и сзади ничего нового не дали никаких ориентиров хотя внимательно приглядевшись, Андрей понял, что водоросли колышутся определенным образом и колыхания эти стали заметно сильнее, чем вначале. И еще. Словно какой-то неощутимый вихрь закручивает водоросли вокруг невидимого центра, который находится где-то впереди, по ходу пути Андрея как закручивал бы смерч реальные деревья.
«Что ж, подумал Андрей, «все какой-то ориентир. По идее, если идти перпендикулярно к этому вращению, то выйдешь к центру «рощи», а в центре, я думаю, что-то должно быть, ведь вращение вокруг чего-то же должно происходить! Если меня сюда пропустили, то не спроста, значит куда-то я должен выйти».
Тут в его голове ни с того ни с сего стали слагаться странные строки, которые, казалось мало имели отношения к той ситуации, в которой он очутился. Причем слагались они безо всякого напряжения, словно их кто-то произносил в сознании, хотя даром импровизации Андрей никогда не обладал, и слагал стихи долго и мучительно. Он даже начал произносить эти строки вслух, причем ровно и ни разу не сбившись.
«Что ж, подумал Андрей, «все какой-то ориентир. По идее, если идти перпендикулярно к этому вращению, то выйдешь к центру «рощи», а в центре, я думаю, что-то должно быть, ведь вращение вокруг чего-то же должно происходить! Если меня сюда пропустили, то не спроста, значит куда-то я должен выйти».
Тут в его голове ни с того ни с сего стали слагаться странные строки, которые, казалось мало имели отношения к той ситуации, в которой он очутился. Причем слагались они безо всякого напряжения, словно их кто-то произносил в сознании, хотя даром импровизации Андрей никогда не обладал, и слагал стихи долго и мучительно. Он даже начал произносить эти строки вслух, причем ровно и ни разу не сбившись.