Грести было уже не так сложно, как в первый день. Я больше не походил на человека, минут пять назад потерпевшего кораблекрушение и старающегося уцелеть, перекатываясь по морским валам на куске дерева. Дыхание было ровным, а мышцы только разогревались.
Передо мной выросла волна. Когда гребень стал закрываться, я перевернулся доской кверху, как учил Эдуардо, и через мгновение доска под напором волны сильно врезала мне по лицу. Я почувствовал резкую боль, солёную воду в глотке, меня закружило и протащило назад.
Пришлось справиться с несколькими волнами, прежде чем я добрался до лайнапа.
Эге, друг, да у тебя нос разбит! сказал мне сидящий неподалеку серфер. Ты сейчас всех акул здесь соберёшь.
Я потрогал нос и увидел на руках кровь.
Но тут нет акул.
Ты прав. По выговору я понял: он австралиец. Хотя в том году я видел один раз Пошли мы кататься на Балиане с одним местным, утро было раннее, гребём на лайнап вокруг никого. И тут этот чёрт ка-ак заорёт!
Австралиец издал вопль и замахал руками.
Что с тобой? говорю ему. А он тычет куда-то в сторону. Я смотрю в десяти метрах от нас акулий плавник круги нарезает. И вправду неприятный сюрприз, думаю. Но чего орать-то?
И что в таком случае делать? спросил я, невольно оглядываясь по сторонам.
Да что делать, что делать Обрубки свои на доску забрось и сиди тихо, не двигайся. А если будешь руками-ногами болтать, внимание акулы привлечёшь: акула на тебя, сидящего на доске, смотрит снизу и думает, что ты тюлень какой-нибудь. Хотя тот балиец и вправду был тюлень.
И что в итоге?
Ну, он забросил на доску руки и ноги, как я. Акула покружила-покружила и уплыла себе. Спокойнее надо быть в таких ситуациях.
Под нами проплыла большая стая полосатых оранжевых рыб.
Каково это родиться в раю для серфинга? спросил я.
Это ты про Австралию? он призадумался. Сидишь, бывало, на уроке в школе и глядишь на океан за окном. Учитель объясняет тебе теорему, а ты думаешь: «Волны футов пять, ветер оффшорный. На геометрию сегодня придётся не идти».
Мы оба засмеялись.
Сам я из места под названием Wedge Island, это неподалеку от Перта, западное побережье Австралии, продолжил он. Вот у нас там акул полно. Эти твари достигают пяти метров. Как огромная зубастая машина, представляешь? Такая может разорвать человека надвое одним укусом.
И защиты от них никакой?
И защиты от них никакой?
Да придумали вроде какие-то гидрокостюмы в чёрно-белую полоску. Акула такой окрас принимает за признак ядовитости и вроде как нападать не должна. На себе не проверял, он улыбнулся. Волны? Да волны у нас самые разные есть. И народу на лайнапах не протолкнёшься. Самые опасные волны? Да много опасных. Но вот из тех, на которых я катался Я ведь одно время профессионалом был, у меня спонсоры были. Да, это очень сложно быть профессионалом в Австралии. Конкуренция сумасшедшая, постоянно соревнования, и если ты не выигрываешь, то контракт с тобой разрывают. Но у меня вышло иначе. Однажды так тряхануло о риф, что я сломал спину.
Австралиец повернулся. Поперек коричневой от загара мускулистой спины виднелись длинные шрамы, напоминающие следы когтей.
Семь месяцев был прикован к койке, но в итоге всё закончилось благополучно. Через год опять ловил волну. Но спонсоров у меня больше не было.
Он сидел на доске, щурился в отблесках солнца, а выгоревшие волосы ветер то и дело бросал на его загорелое лицо с белыми от цинка5 щеками и носом.
Поэтому мой тебе совет: когда входишь в океан, помни простую вещь: ты входишь в чуждый человеку мир, продолжил австралиец после недолгого молчания. Его можно любить или ненавидеть, но не уважать нельзя. Он не прощает глупости.
Загорелый, состоящий из одних мускулов, он походил на представителя вымершей расы.
Не страшно было кататься после?
Страшно было не кататься.
Мы сделали несколько гребков в океан и снова сели на доски.
Что-то мы засиделись, он улыбнулся и лёг на доску. Смотри, моя волна!
Я увидел волну в полтора метра. Преодолев её и обернувшись, я разглядел за ней белобрысую макушку австралийца.
Главным неприятным открытием первых недель было то, что ловить волны с помощью чужого толчка и самому совсем разные вещи. С помощью Эдуардо удавалось ловить каждую волну. Но с того дня, когда я впервые взял в аренду лонгборд и пошёл кататься один, волны уходили от меня, хотя я выбивался из сил.
Прошло несколько часов, прежде чем удача улыбнулась мне. Уже начался отлив, колени и руки стали бордовыми от солнца. Я обернулся и увидел, что в нескольких метрах позади плавно поднимается небольшая стенка воды. Тёмно-синяя, в половину человеческого роста, волна стремительно приближалась.
Я лег на доску и стал делать сильные гребки. Руки уже не напоминали вёсла, которыми барахтает по воде неумелый гребец. Первый гребок. Ладонь с плотно прижатыми друг к другу пальцами разрезала тёплую воду. Второй, третий, четвёртый Мне показалось, что я почти не сдвинулся с места. Пятый, шестой, седьмой гребок Я не видел, что происходит позади. Я только почувствовал, как волна подхватила меня, оттолкнулся и вскочил на согнутые ноги. Доска понесла меня вперёд, разрезая морскую гладь, а белые брызги веером поднимались в воздух. Не было больше времени, было только сейчас: не было больше и меня отдельно от океана, мы стали единым движущимся целым. Я скользил долго и рухнул в воду уже ближе к пляжу.