Две структуры СЕ, отвечающие за контроль за соблюдением двух важнейших международных договоров, касающихся вопросов труда, подходят к своим полномочиям по поводу возможности толкования этих договоров весьма расширительно. Речь идет о Европейском комитете по социальным правам (далее ЕКСП), уполномоченном осуществлять толкование Европейской социальной хартии270 (далее ЕСХ) и о ЕСПЧ в отношении ЕКПЧ. Как указывается в одном из решений ЕСПЧ, «. при поиске общих оснований норм международного права он никогда не разграничивал источники права по признаку подписания или ратификации выступающим в качестве ответчика государством»271. Фактически суд в данном случае открыто игнорирует важнейший международно-правовой принцип суверенного равенства государств, включающий в себя, согласно Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г.272, и право полного суверенитета каждого государства. Причем суд в данном случае не отождествляет нератифицированный государством международный договор с нормой jus cogens. Как далее указывается в том же решении, «малое количество случаев ратификации не может быть принято в качестве довода против продолжающейся эволюции внутригосударственного права значительного большинства государств-членов»273.
Две структуры СЕ, отвечающие за контроль за соблюдением двух важнейших международных договоров, касающихся вопросов труда, подходят к своим полномочиям по поводу возможности толкования этих договоров весьма расширительно. Речь идет о Европейском комитете по социальным правам (далее ЕКСП), уполномоченном осуществлять толкование Европейской социальной хартии270 (далее ЕСХ) и о ЕСПЧ в отношении ЕКПЧ. Как указывается в одном из решений ЕСПЧ, «. при поиске общих оснований норм международного права он никогда не разграничивал источники права по признаку подписания или ратификации выступающим в качестве ответчика государством»271. Фактически суд в данном случае открыто игнорирует важнейший международно-правовой принцип суверенного равенства государств, включающий в себя, согласно Декларации о принципах международного права, касающихся дружественных отношений и сотрудничества между государствами в соответствии с Уставом ООН 1970 г.272, и право полного суверенитета каждого государства. Причем суд в данном случае не отождествляет нератифицированный государством международный договор с нормой jus cogens. Как далее указывается в том же решении, «малое количество случаев ратификации не может быть принято в качестве довода против продолжающейся эволюции внутригосударственного права значительного большинства государств-членов»273.
Применительно к актам аутентичного толкования существует та же проблема соотношения правовой теории и практики, что и при признании, либо непризнании судебных решений в качестве источников права в странах с континентальной правовой системой. Формально суды могут только толковать уже существующие правовые нормы, однако на практике это толкование оказывается настолько расширительным и так повсеместно применяется судами, что специалисты, как в области теории права274, так и трудового права275 неоднократно ставили вопрос о признании их в качестве самостоятельного источника права. Уже сейчас на международном уровне существует практика прямого цитирования актов аутентичного толкования судом в качестве применимого к делу права. Так, ЕСПЧ, обладающий мандатом на применение лишь ЕКПЧ, в своих решениях неоднократно давал прямые ссылки на толкование ЕСХ, осуществляемое ЕКСП276, называемого его членом проф. А. М. Святковским «квазиюридическим органом»277, а также на позиции, высказываемые Комитетом по свободе объединения МОТ (далее КСО) и Комитетом экспертов МОТ по применению конвенций и рекомендаций (далее КЭ) в отношении толкования актов МОТ278.
Можно ли говорить о том, что членство в той или иной международной организации означает обязанность придерживаться толкования международных договоров, принятых в рамках этой организации? В уставных документах международных организаций таких обязательств у России нет. К. Д. Крылов, цитируя акты контрольных органов МОТ, касающиеся права на забастовку, дипломатично именует их «международными правовыми воззрениями», не уточняя их правового статуса279. Немецкий специалист проф. М. Вайс говорит о статусе актов контрольных органов МОТ как о «проблематичном с юридической точки зрения»280. В ст. 31 Венской конвенции 1969 г. говорится о том, что международный договор «должен толковаться добросовестно в соответствии с обычным значением, которое следует придавать терминам договора в их контексте, а также в свете объекта и целей договора». Помимо этого, наряду с контекстом, согласно п. 3 этой же статьи, учитывается и «последующая практика применения договора, которая устанавливает соглашение участников относительно его толкования». Из этого можно сделать вывод, что толкование договора подразумевает и согласие участников договора с этим толкованием. Эта формулировка характеризуется учеными-международниками281 как проявление телеологического подхода к толкованию международных договоров, при котором определяющим для выявления сути нормы следует считать цель, которой служит эта норма. Положительное свойство данного подхода, с точки зрения И. И. Лукашука282, заключается в том, что он подчеркивает значение целей международного договора. Отрицательное отрыв нормы от воли субъектов, без которой она не в состоянии достичь своих целей. Применительно к нормам МТП также высказывается позиция, что для их толкования нельзя ограничиваться ролью юридической экспертизы, а необходимо учитывать и вопросы экономики труда и другие283.