В любом случае, специалисты по международному праву относят к нормам jus cogens крайне ограниченный набор прав. Чаще всего, когда идет речь о нормах jus cogens, говорится о запрете наиболее одиозных преступлений: геноцида, пыток, торговли наркотиками и рабства228. В 1966 г. Комиссия по международному праву приводила в качестве примеров международных договоров, противоречащих нормам jus cogens, помимо прочего, договоры, направленные на такие действия как работорговля, пиратство, геноцид и др.229
В связи с этим региональные принципы, а также принципы, действующие в отношениях стран с определенных социальным строем и тому подобные принципы не могут считаться jus cogens230. Критикуется учеными-международниками и идея о существовании в качестве норм jus cogens не категорических предписаний, адресованных государствам, а правовых возможностей, включающих правопритязания индивидов и тому подобных субъектов, в том числе, разнообразные отраслевые принципы, включая принципы МТП231. Е. Т. Усенко считал, что у сформировавшихся отраслей международного права может существовать лишь один основной (отраслевой) принцип232. В. Л. Толстых указывает, что в отношении запрета агрессии, геноцида, апартеида, дискриминации, пыток, работорговли, пиратства, а также права наций на самоопределение сложился международный консенсус по поводу признания за ними статуса jus cogens, в то время как императивность норм о правах человека остается дискуссионной233.
Представляется, что сам факт наличия серьезных доктринальных разногласий в отношении признания того или иного принципа в качестве нормы jus cogens означает отсутствие у данного принципа самого необходимого свойства общепризнанности. В связи с этим уместно говорить об уже состоявшихся нормах jus cogens, в отношении которых существуют прямо упоминающие их решения авторитетного международного суда, например, Международного суда ООН, и о тех, которые лишь имеют потенциал быть признанными в качестве таковых, когда будут иметься доказательства международного согласия в их отношении, выраженные в виде решений международных судов. В данном случае важно, что юрисдикцией в отношении признания или непризнания той или иной нормы в качестве jus cogens обладают международные, а не какие-либо иные суды. Этот тезис хорошо иллюстрирует так называемое дело Феррини и др. против Германии234. В 2004 г. Л. Феррини, а также ряд других лиц и их родственников, насильно депортированных во время Второй мировой войны для принудительных работ из Италии в Германию, выиграл иск в Кассационном суде Италии, в результате которого итальянский суд посчитал, что суверенный иммунитет Германии не распространяется на ситуации принудительного труда, запрет которого обладает статусом нормы jus cogens. Позже аналогичные решения стали приниматься в Италии и по другим схожим искам235. Германия обратилась с иском в Международный суд ООН, который в ООН принял решение в ее пользу236, указывая, что такого рода иски не могут затрагивать суверенный иммунитет государств. При этом Суд воздержался от оценки действий Германии в рассматриваемых случаях в качестве нарушения норм jus cogens, указывая, что иммунитет в данном случае «не может быть затронут, даже если предположение итальянских судов о нарушении нормы jus cogens верно»237. В 1970 г. в резонансном деле «Барселона Трекшн» Международный суд ООН указал238, что такие базовые права человека как защита от рабства и расовой дискриминации следует считать обязательствами erga omnes, т. е. налагаемыми на государство по отношению к международному сообществу в целом239. Специалисты по международному праву считают это «косвенной ссылкой на нормы jus cogens»240. Но прямого признания существования норм jus cogens в конкретных случаях Международный суд ООН всячески избегает. Важный региональный международный судебный орган Межамериканский суд по правам человека в 2003 г. прямо указал, что запрет дискриминации (в отношении трудящихся мигрантов, не имеющих документов) относится к нормам jus cogens241.
В качестве итога проведенного анализа можно констатировать, что в международном праве к нормам jus cogens отношение значительно более сдержанное, нежели в работах специалистов по трудовому праву. Осторожность юристов-международников представляется оправданной с учетом того, что нормы jus cogens затрагивают важнейший элемент мирового правопорядка государственный суверенитет. Состоявшуюся легитимацию норм jus cogens в МТП можно констатировать в отношении запрета дискриминации и запрета рабства как экстремальной формы принудительного труда. Применительно к другим, пусть и важнейшим, правам человека в сфере труда корректно говорить лишь о возможности их становления в качестве норм jus cogens. Возможность же правовой нормы актуализироваться в качестве новой нормы jus cogens прямо предусмотрена в Венской конвенции 1969 г.242
В качестве итога проведенного анализа можно констатировать, что в международном праве к нормам jus cogens отношение значительно более сдержанное, нежели в работах специалистов по трудовому праву. Осторожность юристов-международников представляется оправданной с учетом того, что нормы jus cogens затрагивают важнейший элемент мирового правопорядка государственный суверенитет. Состоявшуюся легитимацию норм jus cogens в МТП можно констатировать в отношении запрета дискриминации и запрета рабства как экстремальной формы принудительного труда. Применительно к другим, пусть и важнейшим, правам человека в сфере труда корректно говорить лишь о возможности их становления в качестве норм jus cogens. Возможность же правовой нормы актуализироваться в качестве новой нормы jus cogens прямо предусмотрена в Венской конвенции 1969 г.242