Из толпы послышались возмущенные выкрики. Кит уловил слова «Лазарус»и «проказа». Он резко повернул голову к толпе, так что его прекрасные золотистые волосы рассыпались по плечам.
– Лазарус умер, – категорически сказал он, – и похоронен в море. Все его вещи были сброшены за борт, а корабль был окурен серой. Среди нас больше нет прокаженных.
Торговцы сбились в небольшую кучку. Кит мог слышать их спор на повышенных тонах.
– Один момент, джентльмены, – сказал он. – Я боюсь, что вы ошибаетесь. Мы пришли не как просители и не собираемся становиться перед вами на колени. Мы только хотим, чтобы к нам относились так же, как и ко всем другим морякам. Если вы не будете становиться нам поперек дороги и победите страх – город свободен.
Один из торговцев вышел вперед, его, щеки пылали.
– А если мы откажемся? – спросил он.
Кит пожал плечами и повернулся к своей команде.
– Джентльмены говорят об отказе, – сказал он, и в его голосе послышалась насмешка.
В два прыжка Смитерс и Дюпре подскочили с двух сторон к торговцу, вытащив свои длинные ножи.
– Позвольте, мы вспорем его толстое брюхо, сэр, – воскликнул Смитерс. – Или просто перерезать ему горло?
– Спокойнее, парни, я думаю, что для начала хватит одного уха, – сказал Кит, качая белокурой головой.
Внезапно нож Смитерса вплотную приблизился к уху торговца. Тот завизжал, как свинья под ножом мясника.
– Капитан! – заорал он. – Дорогой капитан, имейте милосердие!
– Милосердие? – протянул Кит. – Какое странное слово, не правда ли?
Нож медленно двинулся вниз и на лицо торговца капнула красная капля.
– Я согласен! – заверещал торговец. – Мы согласны. Джентльмены, скажите ему! Поговорите с ним, ради Бога!
Остальные повернули к ним свои смертельно бледные лица.
– Так-то лучше, – пробормотал Кит. – Отпусти его ухо, Смитерс. Он больше не будет.
Торговцы робко подошли вперед, чтобы оценить добычу, принесенную с «Морского цветка». Потом дрожащими голосами они назвали даже более высокую цену, чем надеялись услышать матросы с «Морского цветка». Команда нетерпеливо рвалась вперед, стремясь как можно скорее вынести шелка, кожи, благовония, кружева и россыпи серебра и золота. Но Кит остановил их коротким жестом.
– Нет, – сказал он. – Это слишком мало. Предложите другую цену.
Торговцы отступили назад, громко крича, что они опасаются за свои уши.
– Похоже, что это действенный метод, – прошептал Бернардо. – Но я думаю, что нам все же придется пощупать кошельки у этих скряг.
Кит еще три раза повышал цену, прежде чем согласился на продажу. Потом он взял свою долю кронами и луидорами. Бернардо сделал то же самое. Но команда, не задумываясь о будущем, соблазненная ромом и другими береговыми развлечениями, удовольствовалась ассигнациями и отправилась в город, тратить их вместе с женщинами.
К ночи все Бассе-Терре пировало. После нескольких лет вынужденного заключения на «Морском цветке» команда, казалось, наслаждалась вновь обретенной свободой. Но Кит в одиночестве гулял по залитому луной пляжу, наблюдая, как волны цвета индиго разбиваются о скалистый берег. Рядом с ним был только Бернардо.
– Кит, – сказал он, – очень плохо, что ты прячешься здесь. Команда все время спрашивает про тебя.
– Что? – спросил Кит.
– Присоединяйся к их пирушке, Кит. Они думают, что это самое лучшее занятие для тебя. Иначе у тебя никогда не будет согласия с твоим экипажем.
– Да, – вздохнул он, – я сделаю это. Очень хорошо, Бернардо, – он взглянул на парусиновый мешок, который нес Бернардо. – Что у тебя там?
– Лекарства, – ответил Бернардо, ухмыляясь. – Здесь есть средство, которое, как говорят, помогает от французской болезни. Кроме того, есть китайский корень, который очищает кровь после великого похмелья.