«Начинай говорить», приказал Ингельд, и Ареллаган, пересиливая стыд перед собой за свою слабость, громко и фальшиво объявил:
Ваше Величество! Я приношу извинения за своё ужасное вчерашнее поведение. Я был нездоров и мог сказать много такого, что мне не простил бы и самый милосердный правитель мира. Но я, Ваше Величество, раскаиваюсь. Если это возможно, то дайте мне шанс на исправление. Я обязуюсь и впредь выражать своё мнение более корректно, но но одновременно с этим, Ваше Величество, я хотел бы заметить, что, по-моему, дон де Марийо неправ.
Опять, страдальчески вздохнула Маргарет, умело разыгрывая роль. Но хоть твоё искреннее раскаяние меня радует. Подойди ближе, дитя моё. Ты прощён но я предупреждаю, что в следующий раз моё наказание будет очень суровым.
Благодарю Вас, Ваше Величество, словами Ингельда отвечал Ареллаган и склонил перед Маргарет голову.
* * *
Ингельд так и остался при дворе. Говорить на имперском он не желал, хотя и смог бы, если бы захотел. Своё мнение он выражал исключительно по-мармудайски либо на языке духов (в разговорах с Ареллаганом, Бэарсэй и Мередит, когда им удавалось остаться наедине). Ареллагану Ингельд совсем не нравился. В отличие от Мередит, он явно не желал отдавать авалорийский трон полукровке. Ареллагана и Бэарсэй он нещадно мучил, заставляя упражняться в магии до потери сознания, а затем, выделив им около получаса отдыха, швырял в руки шпагу и принуждал встать в позицию.
Он такой противный, жаловалась Бэарсэй, и чего он не уедет домой?..
Да, мрачно соглашался Ареллаган, без него было бы намного лучше.
Причина его недовольства была несколько иной. Он злился на Ингельда не оттого, что Ингельд заставлял его учиться, а оттого, что нигде: ни в магии, ни в фехтовании, ни даже в знании людских обычаев он не мог превзойти своего учителя; более того, разрыв в их силах и образовании был настолько значителен, что Ареллаган впадал в отчаяние после каждого поражения. Тренировались они неподалёку от входа в Королевский парк: это место им выделила Маргарет из желания поиздеваться снова: именно в парк Ареллаган ненавидел ходить. Всё там восставало против него и изгоняло из своих пределов хлёсткими ударами ветвей и резкими порывами неприятного ветра. К Ингельду природа, наоборот, тянулась: не раз и не два Ареллагану удавалось увидеть, как Ингельд, на рассвете приседая у закрытых бутонов цветов, своим проникновенным шёпотом заставлял бутоны раскрыться, а росу на листьях и стеблях сложиться в причудливые узоры.
О чём ты думаешь, Ареллаган? грозно закричал Ингельд, швыряя ножнами ему в лицо. Вставай!
Какой с этого прок? возмутился Ареллаган, не предприняв никаких попыток к тому, чтобы подняться. Ты никогда не объясняешь мне, где я ошибся. По-моему, тебе просто нравится надо мной издеваться, ведь тебе не по вкусу, что я стою ближе к креслу главы Совета, чем ты.
Не болтай глупостей, холодно сказал Ингельд. Великий Дух, в отличие от тебя, бессмертен. Ты хочешь жить среди людей, и поэтому ты должен научиться защищаться от них.
Ареллаган резко стиснул губы и всё-таки поднялся с земли. Никакого желания сражаться с Ингельдом он не испытывал, так как хорошо успел запомнить, что не побеждает в схватках никогда. Ингельд был намного быстрее, искуснее и проворнее, и своих преимуществ он никогда не скрывал, так же как и сам Ареллаган в дуэлях с наследным Принцем. Теперь-то он хорошо понимал, каково быть слабым и беспомощным. Он изощрял все свои силы и ловкость, но не прошло и десяти минут, как Ингельд, неожиданно испарившись в воздухе и появившись сзади, отшвырнул его на тяжёлую землю, мокрую после недавно прошедшего дождя. Ареллаган поднялся сначала на колени, сердито отплёвываясь слипшимися коричневыми комочками. Холодный кончик меча Ингельда придвинулся к его шее ближе.
Ингельд, он не серебряный, ядовито заметил Ареллаган, ещё силясь удержать равновесие на скользкой земле, можешь отрубить мне голову, я от этого не особенно пострадаю.
Ты упускаешь из внимания то, что у людей мечи могут быть серебряными, отрезал Ингельд, поднимайся.
Ареллаган с ужасом царапал ногтями по грязи, неуклюже елозил в ней сапогами, как слабый человек, оглушённый вином, и силился подняться под насмешливым взором Ингельда. Он чувствовал приближение Принцессы Салливы: она с хохотом бежала к парку, и Нёрст силился догнать её. Любые попытки вскочить быстро не дали желаемого результата и проломившись сквозь стену живой изгороди, друзья застали его лишь поднимающимся из глубокой грязной лужи. Небо над ними снова начинало наполняться тучами и испускать глухое ворчание, как собака, у которой отняли кость.
Эй, Ареллаган! крикнула Саллива издалека. Что случилось?
Саллива, не Нёрст потянул её за рукав, но она вырвалась и бросилась Ареллагану навстречу, совершенно игнорируя Ингельда.
Что, были занятия? У меня завтра тоже начинаются, ко мне приставили новую классную даму Честно скажу: она такая злюка! И ещё очень противная, Саллива оскорблённо надула губы и только сейчас соизволила заметить стоящего рядом в полной неподвижности Ингельда. Мы можем идти? спросила она по-мармудайски.