Герцогиня Майтерская побледнела, покраснела, надула щёки и молча опустилась на место. С тех самых пор к ней прицепилась кличка «Майэрский маяк», данная ей из-за высокого роста; а сама она возненавидела Ареллагана, равно как и он её. Ему совсем не нравилось, что Саллива общается с этой зазнайкой и даже ценит её, он не раз требовал выбрать кого-то одного, но Саллива никогда не давала прямого ответа и ни с кем не порывала. Герцогиня Майтерская выискивала повод очернить близнецов, опорочить их; она прицепилась даже к тому, что они однажды выбрали слуг вместо наследников.
Видимо, ты чувствуешь с ними глубокую связь, да? издевалась она, когда Ареллаган и Бэарсэй всё-таки пришли в парк.
Ну да, они же благородные люди, в отличие от тебя, фыркнул он, не удостоив герцогиню взглядом.
Вообще-то, мы вас очень долго ждали, тихо вмешалась Саллива. Вы стали часто опаздывать. Вы больше не хотите с нами дружить?
Дело не в этом, Бэарсэй вздохнула, а в том, что Настире и Косте нам тоже очень нравятся.
А вы их угнетаете, заметил дэ Сэдрихабу, особенным взглядом смерив вспыхнувшего Ольванса. Я-то думал, вы действительно другие, но, оказывается, для вас двадцатая шляпа важнее человека
Чёрт, Ареллаган, я не думал, что ты так на это отреагируешь! тонким голосом выкрикнул Ольванс. Ну да, я понимаю, что был неправ не очень мне и нужны эти шляпы, честно говоря
Нам нужно, чтобы вы всегда хорошо думали о нас, выручила его Лесли. Чтобы мы навсегда остались лучшими друзьями, до самой смерти.
Так и текло время
Не обращая внимания на бегущие годы, Ареллаган и Бэарсэй оставались с королевскими детьми, и вскорости они сделались неразъединимы, будто части одного организма. Бэарсэй нашла общий язык с Лесли, мечтавшей сделаться ведьмой, с болезненным Принцем Джолли и Ольвансом, которого ей по-прежнему прочили в женихи. Дэ Сэдрихабу же составляли компанию смешливая Саллива, Фриэль и Нёрст, серьёзный и вдумчивый не по годам. Вместе с Нёрстом дэ Сэдрихабу пробирался в библиотеку для старших членов королевской семьи и там читал запоем всё, что попадалось; Саллива в это время стояла в коридоре на страже, готовая подать сигнал, когда приблизятся взрослые. Нёрст практически с младенчества брал уроки фехтования; именно у него Ареллаган научился многим интересным приёмам. Победителем из схватки всегда выходил он: у него не хватало смелости позволить себе побыть обычным человеком, как требовала мать, и не использовать свою демоническую силу и скорость. Принцесса Мередит вздыхала, качая головой, но королевские дети до сих пор не знали, кого они называют своими друзьями, и, наверное, это было к лучшему. Мимо Маргарет Ареллаган научился проходить с фальшиво покорным видом, посылая в неё через плечо презрительные взгляды; она едва снисходила до него, очевидно, считая своё невнимание достаточным наказанием для него. Она не раз пыталась свести общение Салливы и Нёрста с ним к минимуму, но ей ничего не удавалось. Бэарсэй она практически не замечала, видимо, не чувствуя в ней угрозы. Ареллагану же приходилось намного тяжелее. Король Льюис тоже его не любил, причём не любил ещё сильнее, чем Маргарет. Не раз и не два Ареллагану казалось, что Льюис готов за длинным трапезным столом в окружении неисчислимого количества придворных открыть правду, что он узнал пару месяцев спустя первой встречи с Мередит. В королевском дворце полно было загадок, сплетен и слухов; Ареллаган слышал, как придворные отпускают в его адрес колкости и гадают, отчего его имперское произношение отдаёт неистребимым свистящим акцентом, совсем не похожим на мармудайский. Ареллаган всеми силами боролся с акцентом, из-за которого его частенько понимали превратно. В землях свободных духов ходил совсем иной язык: цедящий, свиристящий, шепчущий, переливчатые авалорийские слова, залихватски кончавшиеся твёрдыми буквами, были для него непривычны, хотя с матерью он часто разговаривал на авалорийском ещё дома. Особенно неистовствовала герцогиня Майтерская: она предводительствовала сворой насмешников практически в открытую, и на неё не действовали просьбы и приказы Салливы утихомириться. Герцогиня, несмотря на всю свою глупость, чувствовала, что Король и Королева молчаливо одобряют все её действия, а ради такой вещи, как их одобрение, она могла пренебречь словами подруги.
Откуда же ты родом? заводила она надоевшую песню, едва завидев Бэарсэй и Ареллагана рядом. По-моему, мармудайцы намного быстрее привыкают к нашему языку. Это значит, наверное, что она не договорила и сладко ухмыльнулась, сквозь ресницы поглядывая на Ареллагана в ожидании его реакции.
Хватит, Пелестра! возмущённо воскликнула Саллива, чьё присутствие герцогиня предпочла проигнорировать. Сколько ещё мне придётся это повторить, чтобы ты меня послушалась?..
Герцогиня Майтерская поглядела на неё широко раскрытыми глазами, как будто удивляясь, что к ней посмели обратиться по имени. Затем она вытащила из кармана зеркальце и принялась поправлять перед ним пышно взбитые кудри. Кончиками пальцев она изредка притрагивалась к своим щекам, проверяя, держатся ли на них белила (хотя белила должны были наносить только дамы, герцогиня игнорировала и этот запрет, и никто о ней не шептался так долго, как это делали, если какие-то правила нарушали близнецы).