Ударными в оркестре заправлял, конечно же, заяц! И его лапки иногда выдавали такие громкие звуки, что перекрывали остальные инструменты. Но зайца это не смущало, и он продолжал вдохновенно выстукивать одному ему известные мелодии. Рядом, на барабанах помельче, самозабвенно выстукивали бешеный ритм десять зайчат
Всего в оркестре было около сотни музыкантов, но для описания каждого в отдельности потребовалось бы слишком много времени. А оно, как известно деньги. Да и внимание на себя обращали прежде всего самые яркие участники.
Поэтому, наконец-то насытившись общей пестротой красок и звуков, Саша и Аня обратили внимание на дирижёра взлёты и падения этого музыкального вихря пыталась направлять крыльями очень красивая птица, белизной своих перьев слепящая глаза.
Смотри, Саша павлин! прошептала Аня, которая от всего увиденного уже с большим трудом сдерживалась, чтобы не захлопать в ладоши. Такого концерта она никогда ещё не слышала. Да и музыкантов таких видеть не приходилось.
А почему он белый? спросил брат.
Не знаю, наверное потому, что живёт во владениях Госпожи Зимы, ответила Аня. Посмотри, здесь все музыканты белые
Или седые, поддакнул Саша.
Нет, павлин не седой он просто очень белый. На него днём, наверное, и смотреть-то больно
Тут оркестр закончил одну из своих пьес и зал вздрогнул от аплодисментов и криков: «Браво, месье Горлопан!»
Так это Горлопан, оказывается! толкнул сестру Саша. Помнишь, мы слышали его, когда были у Антонио?
Ещё бы, кивнула Аня. Такой голосок не забудешь! Надеюсь, здесь он не будет петь, иначе все оглохнут от его криков. И уж точно не станут аплодировать.
Но месье Горлопан, похоже, и не думал петь. Он важно расхаживал по краю оркестрового балкончика, учтиво кланяясь публике и поворачивая к залу то одну, то другую сторону своей высоко задранной головы. Видно было, что дирижёр очень доволен таким вниманием со стороны публики. Ещё бы отовсюду слышны были крики: «Браво!», «Такой музыкант, должно быть, чудно поёт!» Он пытался управлять своими эмоциями, но в конце концов не выдержал распушив свой действительно очень красивый хвост, Горлопан высоко задрал голову и запел!
Саша и Аня закрыли ладонями уши, чтобы не оглохнуть от этого крика, но овации не умолкали, как ни странно. Казалось, что присутствующим такое пение показалось верхом совершенства.
Пойдём отсюда! Смотреть противно на такое совершенное безвкусие! Саша взял сестру за руку и они уже повернулись, чтобы уйти, когда на другом конце зала заметили отливавший серебром трон, а на нём строгого вида седую старуху в белом, холодным взглядом изучавшую присутствующих. Вокруг неё кольцом стояли волки из ледяной стражи, готовые схватить любого, кто рискнёт подойти поближе к царице. И ни на одной из волчьих морд не было ничего, похожего на улыбку или хотя бы оскал. Наоборот они строго смотрели в зал холодными глазами, отыскивая среди присутствующих малейший непорядок, с готовностью тут же его исправить ради спокойствия своей госпожи.
Это Госпожа Зима, наверное, прошептала Аня, глядя в сторону трона со строгого вида женщиной в белом.
Очень милая старушка, ответил Саша. Но лучше давай держаться от неё подальше! С этими словами он повернул сестру к выходу. И Аня нехотя подчинилась. Хотя она с таким удовольствием осталась бы среди этой сказочной красоты. Вот если б только тут было немного теплее. Но с этим здесь были проблемы. Которые никого, похоже, особенно не волновали все привыкли жить в холоде
Вдруг у строгой дамы в белом возникла в руках резная тросточка, которой она трижды звонко стукнула в пол. Освещение в зале полностью погасло, сквозь купол отчетливее стали видны звёзды, пёстрым ковром раскинувшиеся над головами. Лица присутствующих стали загадочнее, а Аня с Сашей, прятавшиеся около дверей, и вовсе растворились в тени.
Все притихли и как будто даже не шевелились. В установившейся тишине легко можно было бы расслышать даже комара под потолком, сумей он выжить в таком холоде. Но комаров здесь не было. Тем не менее присутствующие дружно смотрели вверх. Подняли головы и брат с сестрой.
И вдруг оглушительный хлопок! После которого в небо помчалась светлая искорка, взорвавшаяся в вышине яркой вспышкой и просыпавшаяся на землю миллионами ослепительно-розовых снежинок. Ещё хлопок и наверху, как будто в огромном зеркале, сложенное из множества огней, появилось изображение замка, в котором проходил бал. Хрусталики льда, из которых оно складывалось, переливались над куполом всеми оттенками синего.
И вдруг оглушительный хлопок! После которого в небо помчалась светлая искорка, взорвавшаяся в вышине яркой вспышкой и просыпавшаяся на землю миллионами ослепительно-розовых снежинок. Ещё хлопок и наверху, как будто в огромном зеркале, сложенное из множества огней, появилось изображение замка, в котором проходил бал. Хрусталики льда, из которых оно складывалось, переливались над куполом всеми оттенками синего.
После очередного хлопка наверху вдруг возник, выложенный мельчайшими льдинками, портрет Госпожи Зимы на троне. Зал взорвался криками: «Да здравствует Госпожа Зима!»