Алексей Дьячков - Короткое лето. Стихи стр 2.

Бодается с грушей корова рогатая,
Багрянец окрасил бока.
Вот-вот расползется полоска закатная,
Загад не бывает богат

Ликует звезда над раскрывшимся куполом,
Отец вспоминает про чай,
И дедушка, очередную откупорив,
Отпил и умножил печаль.

Говорят, но порою и время не лечит,
И любовь не спасает от новых разлук.
Но становятся жизнью привычные вещи,
И к словам возвращается искренний звук.

Собираясь в саду с каждым годом все реже,
Мы болтает о вычурном слоге твоем.
Выбираем из бежевой миски черешню,
И блестящие косточки в траву плюем.

Взяв высокую ноту, на пыльную землю
Опускаюсь устало и пробую жить.
Чтобы годы спустя, как мазнею музейной,
Долгим эхом тебя, друг мой, заворожить.

Разбираюсь теперь, и киваю послушно.
От утрат и ударов на сердце легко.
Погибая здесь, как на подлодке в воздушном
Пузыре, не жалею, что стал моряком.

Прижимает дитя Богородица,
И святые в шеренгах стоят.
Кто теперь о тебе позаботиться?
Кто в печали утешит тебя?

Под сосной, что трясет электричеством,
Как потерянный мамой малыш,
Ты, запачканный глиной кладбищенской,
На скамеечке низкой сидишь.

Как капустниц оплакивал в лагере,
И никто успокоить не мог
Расправляет крыло белым ангелом
Торопливой затяжки дымок.

Как на весельной лодке под песенку
Цеппелинов по скверу плывешь,
Дурачком улыбаясь не весело
Сам себе Но не весь ты умрешь!

В лире ветреной ни утешения
Ни покоя душа не найдет.
Ливень белых царапин без шелеста
Как по свемовской пленке пройдет.

Окружает меня тишина

Денис Новиков

Прислонившись спиною к глухому забору,
Различаешь террасу со стопками книг.
Темнота, о тебе проявляя заботу,
Замирает на пыльных задворках твоих.

В окнах звякают стекла и чашки без чая,
И шуршат занавески, как волны реки,
Без запинки домашку тебе отвечая,
Блудный пасынок Рильке читает стихи.

Повторяет слова и, вздыхая не часто,
Вспоминает, как в море ходила гроза.
И притихшие в креслах своих домочадцы
От чтеца молодого отводят глаза.

Зерна каменный жернов смолол неужели?
Дождалась из похода героя жена?
Чтоб в ответе любом ты нашел утешенье,
Темнотой окружает тебя тишина.

Допивая бутылку воды,
Поднимал взгляд все выше и выше.
Шифер в трещинах, дым из трубы,
Разгоняемый ветром над крышей.

Полетевший из облака снег
Наполнял вдруг глазницы слезою.
И ослепший стоял человек
С запрокинутой вверх головою.

Пятна света, как души без тел,
Воздух в крестиках  детские тайны.
Первый снег торопливо летел
И не таял, не таял.
Не таял

Допивая бутылку воды,
Поднимал взгляд все выше и выше.
Шифер в трещинах, дым из трубы,
Разгоняемый ветром над крышей.

Полетевший из облака снег
Наполнял вдруг глазницы слезою.
И ослепший стоял человек
С запрокинутой вверх головою.

Пятна света, как души без тел,
Воздух в крестиках  детские тайны.
Первый снег торопливо летел
И не таял, не таял.
Не таял

Куда там!  Они улетели на елочку,
Пугая ровесников, взрослых смеша,
Чтоб папа в костюме их щелкнул на пленочный,
Достал Дед Мороз мандарин из мешка.

Пускай и тебе и сестричку и братика
Твои обещают в обед за борщом,
Пока не спешит за звездой космонавтика,
И клен разрастается больше еще.

Пока молоточки в раскрашенном ящике
По струнам натянутым весело бьют.
В посланье твоем, переписанном начисто,
Слова, как упрямые волны, бегут.

И кажется папе за сказками пьяными 
Притихла давно по углам детвора,
Со смехом попрятавшись под одеялами.
Уже задохнуться бояться пора!

Домой по нечетной шагал стороне,
Стоял на развилке, как витязь,
Сворачивал в узкую арку в стене,
Чтоб к музыке праздничной выйти.

Колодец с листвой поредевшей за раз,
На ветке грачи из последних.
Ударной мелодии хрупкий каркас
Выстраивал старый кассетник.

Так марш в темноте тяжело одолеть,
Не выбраться к свету из клетки.
В подъезде без лампочки кофе и нефть,
Сломали язык малолекти.

А выше  заря, и листва не видна.
Дрожит с отражением в створках
Пространство открытого настежь окна
С лиловой звездой на задворках.

В которой потерянных душ миллион
Порхает над высохшим мерзлым бельем,
Виденье отца на пороге
Счастливцам дается не многим.

Чтоб с кашлем запущенным с губ сорвалось
На кухне пустой: Наконец-то сбылось
Взаправду, а не понарошку,
О чем так мечталось нам все что.

И тяжесть и выпуклость стылой земли.
Неискренний хохот приемной семьи.
От снега восторг ротозея
На белых ступенях музея.

Не помнить ни страх, ни отчаянный крик,
Ночным не разбужен составом старик.
Любви безответной румянец
И горе других неурядиц.

Чтоб выйти на лоджию, как на причал,
От двух-трех затяжек чтоб дым укачал,
К утру чтоб исчезли детали,
На счастье  как мы загадали.

Кривая ракета на детской площадке,
Забор покосившийся  рыжий, дощатый,
Качели, как нам обещали, кач-кач!
Створожилась жиденьких туч простокваша,
Пока моей мамы и бабушки нашей
Звучал из окна приоткрытого плач.

День пасмурный каром пугает вороньим,
А к вечеру маму твою похоронят,
Закроется папа на кухне один.
Что мама тебе напоследок сказала,
Шепни мне в тиши опустевшего зала,
Когда мы из кресел шалаш сгородим.