Помимо того, что почти все надзиратели ночуют в тюрьме, среди них находятся даже такие, которые редко покидают территорию блоков. Это исключительные экземпляры, которые находят возможность обосноваться в каком-нибудь уголке будь то кладовка или туалетная комната и превратить его в жилье. Как я слышал, подобные надзиратели встречаются во многих тюрьмах. И для таких служащих, надеюсь, понятно: тюрьма это и работа, и дом родной.
Может быть, чтобы попасть в последнюю категорию, необходимо быть не адекватным к общественной, роевой жизни людей. Но также не стоит классифицировать это как болезнь или здоровье, а понять их отношение к жизни. Так как вполне возможно, что кажущееся нездоровье может являться, на самом деле, их здоровьем абсолютным. Вполне вероятно, что избегание времяпровождения с коллегами, на самом деле есть уклонение от пустой болтовни с вредными для физического и духовного здоровья последствиями.
Я помню одного пожилого худого офицера, который обосновался подобным образом в блоке 12. В этом блоке расположен тюремный госпиталь. Он выбрал себе узкую комнату под крышей, даже не знаю, зачем отстроенную, 1,5 метра на 3,5 и жил там как дома. К концу рабочего дня, то есть после двух и ближе к трем часам после полудня, он появлялся там и начинал хозяйничать. Для него, а это было заметно, трудовой день считался подходящим к концу, и он иногда снимал свой китель и совершал подготовку к ужину или отдыху. Иногда просто падал, не раздеваясь, на свою кровать, читал книгу или жевал какой-то фрукт, слушая свой транзистор. Он вообще не обращал внимания на проходящих мимо его жилья редких заключенных и даже тех, кто, с непривычки увидев «такого» первый раз, обалдело пялился.