И дыхнул в Добрыню жаром
Окатило, как пожаром!
И Добрыня вспомнил мать:
«Не води коня купать
Да и сам ты не купайся
(Страх один!) В Пучай-реке!
Когда будешь вдалеке».
И Добрыня в миг нырнул,
В миг Пучайну пронырнул,
Убегая от огня,
Бросив сбрую и коня.
Вынырнул на правый берег,
Чтобы не попасть впросак,
Смотрит, на песке чернеет
Земли греческой колпак.
То есть шлем. Берёт Добрыня,
Этот греческий колпак,
И с размаху лупит Змея
Прямо в лоб. Да ловко так:
Подлетает лютый Змей
В лоб удар!
«Ой-ёй! Не бей!»
«Ты не бей меня, Добрыня!
Мы давай заключим мир:
Не сходиться, не браниться!
Ты почти что мой кумир
В богатырском нашем деле,
Да и воин ты умелый.
Так давай с тобой дружить,
В мире и в покое жить!
Крови попусту не лить!»
Отпустил Добрыня Змея,
Сели рядом не робея,
И уклали договор,
И закончили свой спор.
Богатырь домой уехал.
Змей Горыныч улетел,
Но не в горы к сарацинам,6
В город Киев полетел.
Налетел, нахулиганил,
И погромом угрожал,
И племянницу Забаву
В плен, в наложницы, забрал.
А Добрыня приезжает,
Кормит доброго коня,
Мать конечно обнимает,
Ничего не говоря.
А потом доспехи прочь,
Наряжается точь в точь,
Как Чурило7 на гулянье,
И к Владимиру на пир,
Навестить столичный мир.
День пирует, два пирует,
А на третий, стольный князь,
Обращается к застолью
Есть ли тот, кто не боясь,
Съездит в горы к сарацинам
Силу грозную попрать
И Путятичну Забаву
У Змеёнышей забрать.
Не находится в застолье
Вот таких богатырей,
Кто бы съездил в чисто поле,
В логово далёких змей.
Князь Владимир чинно ходит
Средь пирующих гостей,
Сетует и об уплате,
Кой-кому из королей.
Подошел к Михайлу-силе,
Потыку богатырю,
Чтобы съездил тот Михайло
К Политовскому царю,
Чубадею, да отвез бы
Весь большой и давний долг.
Был бы в том великий толк.
И Михайло поклонился,
Молча встал и удалился,
И отправился в Литву.
Под осеннюю листву.
К Илье Муромцу подходит,
Чтобы он седой казак,
Съездил в Швецию немедля
Да отвез бы им «ясак»,8
(Тоже долг, девятилетний).
Знак почёта многолетний,
Чтобы шведский тот король
Знал и помнил свою роль.
Очутился незаметно у Алешина стола.
И Попович очень тихо
Князь-Владимиру сказал:
«Князь-надёжа, свет-Владимир,
Ты Добрынюшку пошли
Съездить в горы к сарацинам.
Он бывал уж в той дали».
Князь к Добрынюшке подходит,
Говорит ему слова:
«Ты, Микитинец, Добрыня,
Удалая голова,
Съезди, молодец, далече,
К сорочинским тем горам,
Потопчи там, в назиданье,
Тех змеёнышей, что там.
Отыщи мою Забаву,
Привези её сюда.
Без неё мне здесь беда!»
6
Сарацины арабы.
7
Киевский модник тех времён.
8
Дань пушниной с народов Севера. Здесь употреблено это слово просто как дань.