Кочемасов действительно славился покладистым характером.
Ни от какой работы не отказывался, распоряжения начальника не обсуждал. И работал отменно. Так что пока все складывалось как нельзя лучше: и вертолет, и буровой комплект, и Кочемасов
И Нюкжин подумал, что у Сер-Сера все-таки есть талант руководителя. При случае, он мог организовать работу оперативно и толково.
Так что получишь карабин, рацию и на лесной аэродром, словно издалека доносились до него наставления Фокина.
Они заехали на базу, потом в контору, потом на склад и, наконец, выехали за поселок.
«Лесной аэродром» представлял собой широкую просеку, которой пользовались, когда площадка на ледяном поле выходила из строя, а песчаные косы заливала вода. Со временем предполагалось построить здесь стационарную бетонированную полосу, способную принимать самолеты типа «ИЛ-14». Но пока отсюда взлетали только вертолеты и маленькие «АН-2», да и то, если земля сухая.
Когда они подъехали, грузовая машина уже стояла у кромки леса, поодаль от вертолета. Донилин сидел в кабине шофера и курил. Выглядел буровой мастер довольно помято. Рыжеватые вихры всклокочены, лицо, даже сквозь заросль ржавой щетины, казалось одутловатым.
Увидев начальство, он вылез и отрапортовал:
Имущество загружено!
От него разило винным перегаром.
Ты бы, Адамыч, побрился, морщась, сказал Фокин. И не дыши в лицо. С тобой без закуски говорить невозможно.
Донилин замялся, загасил сигарету и полез в зелено-красный салон вертолета.
По сути, выгнать его надо. Только с кем работать будешь?
Но Нюкжин отметил, что, несмотря на непрезентабельный вид, Донилин малый расторопный.
«Но главное, что трудяга! думал Нюкжин. И вот, выручил!»
Райкомовцев еще нет, сказал Сер-Сер.
Экипаж вертолета поглядывал нетерпеливо. Пилоты везде одинаковы. Их можно ждать неделями, но они ждать не любят.
А Нюкжина не оставляло ощущение, что происходит нечто нереальное.
Значит, Степан все-таки достал комплект?! машинально сказал он.
Да! Адамыч молодец! А, кстати, знаешь, как Донилин стал «Адамычем»?.. Похоже на анекдот.
Мать родила его не в замужестве. Говорят, когда регистрировали Степана, фамилию она назвала, свою. Имя дала.
А на вопрос: «Отчество»? ответила, «Все мы от Адама!».
«Так и записать?» спросили в ЗАГСе. «Так и запишите!».
Вот и стал Степан «Адамычем». Не любит, правда, когда его величают по отчеству
Нюкжин слушал в пол уха. Сер-Серу хорошо рассказывать анекдоты. Его заботы через полчаса кончаются. А у него они все впереди. Донилин достал комплект. Наверняка не новый, из списанных в прошлом году. Хорошо, если посмотрел, что берет. Хоть и для себя, ему бурить, так ведь «не просыхал» целую неделю Вездеход в Средне-Колымске простоял зиму без ремонта. Вездеходчик новый, на Колыме впервые. Наладит ли машину? И запчастей нет Кочемасов моторист!
Месяц ходить в помощниках бурмастера? Понравится ли, хоть и покладистый?.. Задача начальства вытолкнуть нас в «поле», а там как знаешь
Он вылез из машины и заглянул в салон вертолета. Из под груды походного имущества выглядывал ящик с комплектом труб.
Не попадем мы с ним «под монастырь»?
Не Мне дружок задолжал. Вот я и взыскал.
Мелкое бурение в Зырянке вели и другие организации: на воду, на мерзлоту, на грунты под строительство. Осенью отслуживший инструмент списывали. Но «отслужил» не означало «негоден». И бурмастер списанный комплект «придерживал». Именно бурмастер, а не хозяйственник.
Потому что хозяйственнику нужен акт на списание. А буровик думает как бы не остаться без инструмента. И получалось, что самый бесхозяйственный человек в экспедиции хозяйственник. А Донилин «взыскал» и что ему скажешь, кроме как спасибо!
Подъехала райкомовская машина. Вышли двое. Мужчины. Одеты просто. С Сер-Сером поздоровались, вернее Сер-Сер поздоровался с ними, а они ответили. На Нюкжина не взглянули.
Один спросил пилота:
Готовы?
Готовы! ответил пилот.
Тогда полетели!
И полез в салон. За ним второй. Лица озабоченные.
«Паводок! подумал Нюкжин. А в Среднем, поди, ушами хлопают. Вот они и летят».
Желаю сказал Сер-Сер и пожал руку.
Борт-механик захлопнул дверцу и закрепил предохранители. Нюкжин осмотрелся. Райкомомовцы сидели в передней части салона около летной кабины. Донилин устроился на кошме поверх имущества с явным намерением вздремнуть.
Нюкжин занял место возле иллюминатора у дверцы. Он разглядел грузовую машину и «козла» на краю взлетной полосы, фигурки Сер-Сера и шоферов. Многолетний опыт научил: уезжать раньше, чем вертолет поднялся в воздух, значит обрекать себя на повторную ездку. Вылет могли отменить или задержать.
«А отсюда видно даже лучше, чем с передних мест» с удовлетворением отметил он.
Набирая скорость начали вращаться лопасти. Вертолет подрагивал, примеривался к грузу, затем мягко покатился, оторвался от земли и помчался прямо на вершины деревьев, словно собирался сбить макушки. Но, не долетая до них, резко взмыл вверх. Деревья нырнули ему под брюхо и взору Нюкжина открылась Колыма. Длинная белая полоса дробленого льда чуть-чуть шевелилась. Чернели полыньи, иногда значительные. Местами льдины громоздились одна на другую. Кое-где на поверхности льда виднелись то дерево с выворо-ченным корнем то разбитый бочонок то кучка мусора