Да у меня тут несколько крошек завалялось, оживился Колян и принялся шарить в своём не мелком рюкзачке.
И правда, там кое-что нашлось: несколько суповых пакетов, банка рыбных консервов, полбуханки хлеба и ещё, конечно же, чай и сахар.
Вот молодец! обрадовался Женька. Вы всё ругаете Коляна за то, что он с собой много еды таскает, а как сейчас это к месту!
Колян, я с тобой дружу! замурлыкал гардемарин, придвигаясь поближе к продовольствию.
Налопавшиеся, пусть и не до отвала, мы развалились вокруг костра, блаженствуя от внешнего и внутреннего тепла. Колян с Антоном крепко спали, а остальные просто сладко подрёмывали. Но один человек не спал, и вовсе не потому, что страдал бессонницей, нет, ему спать не давали комары. Странное дело, но никого, кроме Толика, комары не доставали! Он уже извёл на себя все имеющиеся у нас запасы реппелентов, но зудящая братия, казалось, задалась целью, несмотря ни на какие угрозы для своих жизней, задолбать нынче этого человека насмерть!
Да что же это такое! взвопил наш водитель-вездеходчик. Почему они ко мне привязались!
Вы все, конечно, люди взрослые и понимаете, что не мог так ласково разговаривать Анатолий с этими кровососущими камикадзе. Но, если бы я привёл здесь хоть малую толику тех определений, глаголов и междометий, кои прозвучали в ту тёплую сиреневую ночь, то от смущения у вас покраснели бы даже те части тела, которые и краснеть-то не умеют! Так и осталось это загадкой: почему комары при таком солидном выборе ограничились лишь одним кандидатом
Вот и всё. Трасса закончена. Сегодня на поезде уехали Сапоги и Антон. Братья домой, а гардемарин к Огневу, он повёз данные нашей работы, чтобы там Николаич соединил их с данными работы своей.
И всё, кажется, хорошо, но нет полного удовлетворения, нет истинной радости. И не в хандре или усталости дело, тут причины иные.
Вчера вечером шеф задушевным голосом сообщил мне «приятную» весть:
Ну, Серёга, я тебе завидую, ты едешь туда, куда всю жизнь мечтал попасть!
На Становой хребет?! вскричал я, не веря своим ушам. Или на Кубу?!
При чём тут хребет и Куба? после малой паузы удивился шеф.
Как это при чём? Только в эти два места на планете я жаждаю попасть!
Нет, ты что-то спутал, ты жаждешь попасть в Ханты-Мансийск!
В Ханты?.. не смог договорить я, но додумал: ну всё, кранты!
Да там так красиво, так здорово! и шеф начал было с восторгом описывать красоты тех мест, куда он решил меня закатать, но восторги как-то быстро иссякли.
Женька, стоявший рядом и хорошо слышавший голос шефа в телефонной трубке, посмотрел на меня с сожалением, но тут же из трубки донеслось:
Кстати, Барищуку скажи, что он едет тоже, пусть там не расслабляется!
Связь закончилась, и я почти нежно взглянул на Женьку:
Ты рад, Жоржич?
До такой степени, что, будь здесь магазин, сейчас надрался бы до изумрудных чёртиков!
Эх, если б это решило проблему! Наоборот, только усугубит.
Зато Толик, узнав о том, что нам предстоит ехать на нашем чудовездеходе вокруг всего Урала аж в Западную Сибирь, не проявил ни удивления, ни досады:
Ну и что? Доедем!
Линия вторая: Сэдьвож Советский
Выбравшись на шоссе, измотанные паскудной дорогой до крайней степени изнеможения, словно моряки Колумба перед берегами Америки, мы попадали на колени и принялись молиться сразу всем богам. Но, либо молитвы наши были безыскусны и не страстны, либо боги не разобрались, кому же конкретно они направлялись, а может, просто обиделись, что мы их смешали в одно целое, но они нам подготовили небольшой сюрпризец!
Не доезжая километров двадцать до Сосногорска, мы остановились на минутку, дабы размять ножки, а, заодно, и освободить организмы от ненужного балласта.
Ох, и не хрена себе! Да тут целая лужа! трагически прошептал Толик.
Что, мочевик развязался? хмыкнул Женька, задумчиво-умилённо глянув в светлое небо, и неспешно удалился в сторону леса с рулоном туалетной бумаги.
Да уж лучше бы он! Масло погнало! и Толик, позабыв застегнуть штаны, ловко нырнул под машину, будто спринтер-пловец, услышавший выстрел стартёра.
Ну, что там? нагнулся я, но и сам всё прекрасно увидел: горячее масло тоненькой весёлой струйкой бесшабашно билось о твердь серого асфальта.
Через несколько минут выяснилось, что нигде ни трещинки, ни дырочки, и масло течь не должно было ни по каким законам. Но оно, зараза, текло, текло нагло и безостановочно, и плевать хотело на все законы, кроме одного: закона подлости!
Пока Толик разбирался с течью, я попытался по телефону связаться с руководством, и мне это удалось, но, правда, только с крыши фургона. Я мгновенно поделился радостью с шефом, и тот отреагировал довольно своеобразно:
Господи, ну почему нам так не везёт? Чем мы провинились перед тобой!?
Не успел я плюхнуться в размышления о теории везения и о роли Господа Бога в этом, как шеф выдал новую информацию:
Значит так, быстрее заделывайте дырку и поезжайте к Огневу. Они вас там ждут.
Ну, какие цэу? дыхнул дымом мне в лицо Женька, хотя вокруг было так много свободного пространства.
Едем к Николаичу, помахал я перед носом руками, пытаясь разогнать дымовую завесу.