Не ходи по мосту, там, справа, есть брод!
Геолог резко вскинул голову на крик, отчего потерял равновесие и, отбросив в сторону свой бур, быстро-быстро замахал руками, словно пытаясь взлететь. Но долететь он смог только до поверхности ручья и с шумным всплеском нырнул в воду. Через пару минут геолог благополучно выбрался на берег, и все, кто был в радиусе полумили, узнали о себе много нового, а так же получили достоверные сведения о ручье: откуда он взялся, кто его придумал и куда ему теперь необходимо течь!
Когда геолог вытащил из воды свои буровые принадлежности, выяснилось, что вымокли все его документы и сигареты. Настроение его, и так упавшее ниже дна злополучного ручья, всё же опустилось ещё ниже, и наши пацаны услышали из уст профессионала, что не всё в геологии так уж прекрасно и безупречно, а так же узнали, из чего состоят буры и куда их обычно засовывают, когда они становятся в тягость!
После того, как геолог облегчил душу, он стрельнул у ребят курева и пошёл восвояси, справедливо рассудив, что сегодняшний день отработан продуктивно.
Сроки жали, как испанские сапоги, и мы решились на рывок. Объединившись в одну бригаду и вооружившись двумя мощными бензопилами, мы ринулись в бой!
Кокетливые ёлки, коренастые сосны и белотелые пышноволосые берёзки замертво падали направо и налево, безжалостно срезанные острозубыми подружками Мишки и Толика, а те только поддавали газу, да так, что Колян, таскавший рюкзак с маслом и бензином, едва поспевал от одного к другому! Я почти галопом скакал впереди с саблей, подчищая кустарник и выстворяя направление, а так же устанавливая отражатель на забиваемых точках. Женька с Антоном ползли сзади, выполняя профильную съёмку и отрабатывая ход.
Солнце, раскалясь добела, выпаривало животворную влагу из наших скукожившихся телес. Летающие насекомые стервятники плотными облачками пикировали на нас, вырывали куски дымящейся плоти, а вместо них вливали в нас ядовитые соки. Руки и ноги гудели, как набатные колокола, а в глазах прыгали сотни кретинически смеющихся зайчиков. Но мы тупо и упрямо продвигались вперёд, потому что там, у реки Айюва, была конечная точка наших мучений там нас ждал Огнев! Нет, конечно, Николаич не сидел там, на крутом бережочке, с нетерпением вглядываясь в лесную чащобу и смахивая скупые слёзы предвкушения радостной встречи. Просто где-то там был обтёсан пенёк, а на нём сделана надпись с номером последней точки хода Огневской бригады, и именно на эту точку мы и должны были выйти.
В сумерках, выжатые, как нижнее бельё в центрифуге, но довольные, как Казанова, заслуживший долгожданную импотенцию, мы вырубились к неширокой и мутноводной Айюве. И там, безо всякого удивления, узнали, что вышли южнее трассы Николаича. Удивление вызвало другое: нестыковка составляла восемьсот метров!
Ну и как там шеф? поинтересовался я у Женьки.
Очень рад! бросил он спутниковый телефон на кровать. Сказал, чтоб перезвонил через десять минут.
И что можно решить за десять минут?
Что ты, Серёга, шефа не знаешь?! Если он сказал: десять минут, это значит час!
Впрочем, тут и так всё ясно. Поскольку проектировщики дали нам неверный угол, нужно будет выставлять истинный и перерубать последние пять километров.
Ага, Женька снял очки и нервно потёр переносицу, а это сколько дней?
Два.
Это если гнать, как сегодня. Но, во-первых, такой темп нам не выдержать, а, во-вторых, даже и выдержав, мы не уложимся в сроки!
А сдвинуть сроки
Нельзя!
Тогда есть только один вариант: сшить наши трассы, как есть.
Между прочим, это очень хороший вариант.
Ну, ещё бы! Только вот ЛЭП, вместо того, чтобы идти по прямой, что вполне естественно со всех точек зрения, сделает эсесовский зигзаг!
Какой зигзаг? Женька посмотрел на меня недоумённо, но тут же лицо его прояснилось: А что, очень похоже!
Через час шеф сообщил нам то, что мы уже просчитали сами: нужно делать сшивку.
Как мы ни бились, но до темноты закончить не успели. И оставалось-то работы часа на два-три, но природа, зараза, обделила человека ночным зрением, поэтому, увы, в этой ситуации мы оказались бессильны перед нею, как любвеобильная красотка перед натиском супермена!
Что будем делать, коллеги? обратился к нам Женька. Поедем домой, а завтра обратно или
Вы как хотите, а я остаюсь, Мишка огляделся, завёл пилу и пошёл с ней к толстой сухой сосне. Через несколько мгновений массивное дерево уже лежало на земле, распиленное на несколько чурок.
Ну, и что это ты такое изобразил? не понял я Мишкиных манипуляций.
Это стульчики и стол, пояснил Мишка. До рассвета осталось четыре часа, пересидим как-нибудь, а заодно и поужинаем.
И что же мы будем есть? Грибы жарить? законно поинтересовался Толик, поскольку припасы у нас, конечно, были, но мы их слопали ещё в обед.
Ну, и что это ты такое изобразил? не понял я Мишкиных манипуляций.
Это стульчики и стол, пояснил Мишка. До рассвета осталось четыре часа, пересидим как-нибудь, а заодно и поужинаем.
И что же мы будем есть? Грибы жарить? законно поинтересовался Толик, поскольку припасы у нас, конечно, были, но мы их слопали ещё в обед.