Месть Кукулькана
Мы с Петей мирно прогуливались по бульвару Кукулькан единственный дороге, которая двумя мостами соединяет остров Канкун с полуостровом Юкатан.
После массовой закупки сандалий и плавок Петя был довольно угрюм, подсчитывал, во что ему станет «триптихизм», как подпорка отечественной культуры.
Что это еще за фигов «Кукулькан»? спросил он грубо.
Педро, я бы на твоем месте был осторожнее в словах!
А что такое? Чего я сказал-то?! встрепенулся Петя, озираясь кругом.
Да уж, прости, сказал! Обидел эдак запросто древнего бога майя крылатого змея Кукулькана. А ему, знаешь, в былые-то времена, сколько человеческих жертв приносили вырывали на алтаре сердце, и поминай, как звали.
У Пети вдруг потекло из носа. Он жалобно шмыгнул:
И чего теперь делать-то будем?
Вот уж, не знаю, развел я руками. Если учесть, что Канкун на языке майя Гнездо змея, то плохи твои дела. Древние боги мстительны, а майские особенно.
Да ладно тебе шутковать-то, неуверенно улыбнулся Петя.
Какие шутки, Педро? Уже из носа течет. Глядь и диарея тут как тут
Петя вдруг, несмотря на первичную курортную красномордость, заметно сбледнул, как говорят в народе.
Типун тебе на язык!
Типун-то пустяки, мягко ответил я. А вот с диареей попрыгаешь весь отдых насмарку.
Погоди, погоди, засуетился Петя, подтирая нос, Я всегда помнил, а прямо сию минуту позабыл на каком месте диарея-то вскакивает? Обычно-то?
Обыкновенно в животе, а потом ниже идет
Петя всплеснул руками:
Елки-палки, понос что ли? А то я невесть чего подумал: диарея! Хотя тоже мало радости, погрустнел он.
Ладно, Педро, спокойно. Говорят, есть спасение от мести Кукулькана. Именно здесь в Гнезде змея, в Канкуне, надо сперва опуститься на дно морское, а потом подняться в небеса. Только тогда Кукулькан отстанет.
Нет, на это я не согласен! заявил Петя. Что же это значит: искупаться, и в самолет, до дому?! Пусть меня лучше здесь пронесет.
Не надо жертвоприношений, сказал я, Всё куда проще и забавней. Есть подводная лодка Атлантис и вертолет геликоптер. Опустимся, поднимемся! Чего все землю-то топтать?
Не надо жертвоприношений, сказал я, Всё куда проще и забавней. Есть подводная лодка Атлантис и вертолет геликоптер. Опустимся, поднимемся! Чего все землю-то топтать?
Так мы и поступили. На легком катере добрались до подводной лодки, стоявшей наготове неподалеку от коралловых рифов.
Когда мы с Петей протиснулись во чрево подлодки, и команда задраила люк, наступила неловкая тишина. Пассажиры, сидя на длинных диванах вдоль иллюминаторов, вяло улыбались друг другу мол, ничего, может, обойдется Вдруг в подлодке раздалось громкое шипение, а в прозрачной воде за окошками побежали гурьбой крупные пузыри. Петя перекрестился и придавлено вздохнул: «Авось, пронесет».
О, велик русский язык! Как дивно сочетается с душою русской! Одно лишь незатейливое слово порою так встряхнет россиянина, что он уже в единый присест готов и жизнь пройти и поле пережить. А там будь, что будет за этим полем: хоть черт, хоть ангел. «Все лишь бредни, черри-брэнди, ангел мой».
И в замкнутом пространстве, окруженный англо-саксонами, галлами и латинами, почти на самом дне Карибского моря, Петя затянул «Степь да степь кругом». Его голос, подобно тропическому урагану, быстро набирал мощь и, кажется, уже вырывался за пределы подлодки, глуша мелкую рыбешку и зазевавшихся аквалангистов. Когда Петя выводил «ты, товарищ мой, не попомни зла», лодка глухо легла на грунт.
Песня, наконец, стихла, и к нашей субмарине устремились буквально все обитатели коралловых рифов. Тут были королевские крабы, чернильные кальмары и морские звезды. Лангосты стройной шеренгой маршировали мимо окон, и Петя отдавал им честь. Подкатывались морские ежи, стелились по песку камбалы, стесняясь своей плосковатости. Подплывали рыбка-шут и французский ангел, за ними рыба-сержант и рыба-ножик, наждачная рыба, бешеная блондинка и рыба-собачьи зубы.
Это был парад всех родов войск. Заключали его рыбки-бабочки желтые, полосатые и четырехглазые. Еще проковылял морской таракан, да он уже был не в счет, как отставной прапорщик, наша лодка, выпустив тучу пузырей, спешила на поверхность.
Может, Кукулькану и этого хватит? спросил Петя с надеждой.
Да нет, Педро, без облаков никак не обойтись.
У одного из отелей на холме со срезанной вершиной растопыривал пропеллер маленький геликоптер.
Если субмарина все же внушала некоторое доверие своими габаритами, толщиной люка и относительно небольшой глубиной погружения, то эта «вертушка» на холме казалась предательски легковесной какая-то пластмассовая фитюлька.
Утомленный подводным миром, Петя обреченно уместился на заднем сиденье. Он крепко-накрепко пристегнулся ремнем и внимательно оглядывал дверные запоры. В глазах его была тоска потерянной собаки.
А через пять дней моя Олюшка прилетает, сказал он ни к селу, ни к городу.
Встретим, бодро ответил я, хотя Петин настрой угнетал.
Да и вертолетчик не добавлял оптимизма. Суетливо перебирал рычажки на пульте и поглядывал на нас с немым вопросом, будто ожидая, что мы с Петей подскажем, куда сперва нажимать.