Ты прорубил четыре километра? на лице Андрюхи отчеканилось недоумение. Да быть того не может!
А может быть, даже и больше. Я, между прочим, работаю без перекуров и лишнее деревце не ленюсь завалить!
Дурачина ты! Я ведь не потому валил меньше деревьев, что ленюсь, а просто мне их жалко. К тому же, нам платят не за кубатуру, а за погоннаж.
А сколько прорубают самые опытные рубщики? полюбопытствовала Таня.
А фиг его знает, пожал я плечами, но я думаю, что и для них четыре версты это супер рекорд.
А вдруг наш Вовик ас из асов! подпрыгнула девушка. Может быть, в нём талант от рождения, и скоро мы будем плакать от счастья, что судьба нас положила к нему под бочок в одну палатку!
Вовочка, жалобно шмыгнул носом Андрюха, молю тебя, не забудь обо мне, мелкой букашке, и поделись Нобелевской премией, когда тебе её дадут как лучшему вальщику баобабов!
Молодцы, умеете зубоскалить! похвалил я друзей. Но ты, Вовочка, вот что мне скажи: ты поляну проходил?
Какую поляну?
Полянка как блюдечко, метров сорока в диаметре, до неё от начала визирки ровно километр.
Да не было там никаких полян.
Тогда сам посчитай, сколько ты прорубил.
Да чего тут словами брякать, вскочил Андрей, пошли, дровосек, посчитаем!
Они вернулись через полчаса. Андрюха впереди, а за ним Вовик, безнадёжно понурив белокурую голову.
Еле-еле с полкилометра набралось, выплюнул Андрей голенькую горенькую правду.
Эх ты, Вовик, укоризненно покачала головой Таня, а я-то думала, что ты у нас самый ценный член бригады!
А он у нас и есть самый ценный член, сказал Мишка и спокойно закурил. Потом, видя наше некоторое замешательство, добавил. Бригады, конечно. А вы что подумали?
Вовик молча взял топор и направился к своей визирке.
Ты куда? окликнул я его.
Как куда? Надо ведь доделать всё до конца.
Ну-ка, положи топор и не строй тут из себя непризнанного стахановца! Уже темно, а он, видите ли, рубкой решил заняться. Хочешь оттяпать себе какой-нибудь член тела?
Вот это будет картинка! заржал Андрюха. Самый ценный член бригады, но без члена!
Вовик насупился. Тогда Таня подошла к нему и нежно обняла за угловатые плечи, и, хотя они были одного возраста, но он рядом с нею казался её сыном или, как минимум, младшим братом.
Не слушай, Вова, этих придурков. А скажи-ка им: лучше жить без члена, чем без мозгов!
Вовик открыл было рот, чтобы повторить Танины слова, но тут до него дошёл весь роковой смысл фразы девушки, и он резко от неё отстранился:
Да ты что, Танька, говоришь! Не-е-е-ет! Я уж без мозгов как-нибудь обойдусь!
XII
Первой потерей в нашем имуществе явились каски. Да, те самые строительные текстолитовые каски, которые к месту на стройке и на некоторых производствах. Но в тайге работать в касках могут только последние идиоты!
Во-первых, от жары и так с ума сходишь, а пластик, нагреваясь, ещё немилосердно добавляет мозгам градусов! Во-вторых, эта гадость всё время сваливается на глаза и её постоянно нужно поправлять. И, в-третьих, в каске изнутри крепятся пластиковые растяжки, чтобы она не давила прямо на темечко, поэтому между самой каской и головой есть пространство, в которое с большим удовольствием залетают комары и совершают там свое гнусное кусучее действо! А теперь представьте, что вы делаете, когда вас кусает комар? Правильно, бьёте его рукой. Но в данном случае попадаете ладошкой по каске. И кровопийца остаётся безнаказанным, и ручке бо-бо!
Итак, каски мы решительно отвергли и выбросили в чащобу!
И зачем вы их только брали? недоумевала Таня.
А это ты спроси у своего попутчика, о которого тёрлась в кабине, ехидно ответил Андрюха.
Ну, тёрлась, а тебе-то что, жалко?
Андрюха вдруг упал на колени, прижал руки к груди и взвыл:
О, прекрасная жестокость! Зачем же ты мучаешь меня трениями своих прелестей о всяких придурков!
Потом встал, отряхнул колени, свёл брови к переносице и отчеканил:
Всё, концерт окончен! Иду вешаться!
Веревочку намылить? участливо спросила Таня.
Что вы, что вы, миледи, вешаться не трахаться, обойдёмся без смазки!
Идиот!
Ой, Танечка, извини, я ж забыл, что ты ещё девственница!
А ты пробовал?
К сожалению, не сподобился!
Тогда дебаты объявляю закрытыми!
Я смотрел на Таню с одобрением: молодец, не смущается! А как же иначе, ведь сама напросилась в мужской коллектив, а бабе с мужиками жить забыть, как по-бабьи выть!
Второй потерей, но продуктовой и поэтому самой значительной, стал хлеб. Вообще-то он никуда не терялся, а просто был начисто съеден.
Нет, мы не были прямо уж так шиты каким-то там лыком! Мы всё предусмотрели заранее и взяли с собой пять килограммов муки. Оставался пустяк сделать из неё полноценный хлеб!
И вот, однажды вечером, мы решили освоить хлебопечение.
Мишка, давай помогай, предложил я, ты человек деревенский, должен знать, как хлеб пекут.
Да проще некуда, невозмутимо ответил тот, берут опару, суют в форму и пихают в русскую печь. Всё!
Ничего себе, всё! взвилась Таня. Ишь, как у него просто! Где мы тут тебе возьмём опару с формой? А печку русскую? Да и что такое эта самая опара!?
Мишка прикурил сигарету и глубоко вдохнул дым: