Мать вздохнула. Утёрла кончиком передника подсохшие слезинки в углах рта, попутно сопли у вжавшейся в её колени малявки. Спокойно уже, закончила:
Не вылечили. Так теперь под церквой и сидит. А в Храм не входит: всё ему скала с рукой отталкивающей чудится. Молится, авось скроется рука, впустит его Господь в Храм свой.
А про отца акт составили, да пустой гроб зарыли, чтобы разговоров не было. Да так, будто все и поверили, что в гробу он-то был, все будто и забыли, как на деле было
Мы ещё все подивились, повздыхали. Но сколько лет уж прошло Разошлись, каждый своим делом занялся. А мать прилегла в своей комнатушке.
Я, укрывая её, всё вглядывался в портрет на стене. Отец Юродивый сказал: «там много людей» может, так и живёшь там, за странной завесой тайны, куда, оказывается, не всем и дорога открыта. Но всяк боится, что ему-то она откроется. Потому и не идут люди даже за собственными коровами-козами. Уж те гуляют, никаких тайн не видя и не ведая Кстати, Олимпиада так и спать умостилась на вершине холма. Козлята кругом её расположились, что твой каравай юбилейный на зелёном холсте.
Мы ещё все подивились, повздыхали. Но сколько лет уж прошло Разошлись, каждый своим делом занялся. А мать прилегла в своей комнатушке.
Я, укрывая её, всё вглядывался в портрет на стене. Отец Юродивый сказал: «там много людей» может, так и живёшь там, за странной завесой тайны, куда, оказывается, не всем и дорога открыта. Но всяк боится, что ему-то она откроется. Потому и не идут люди даже за собственными коровами-козами. Уж те гуляют, никаких тайн не видя и не ведая Кстати, Олимпиада так и спать умостилась на вершине холма. Козлята кругом её расположились, что твой каравай юбилейный на зелёном холсте.
Простой пример вешки. Кажется, он типичный абсолютно для всех обывательских семей. Замечание «Не забивай голову ерундой!» Однажды, на десятом или тысячном таком замечании, ты обращаешь внимание к чему же конкретно это замечание относится. Приходишь к выводу, что «ерунда» для других, очень важное для тебя. Перестаёшь реагировать, доказывать «мне это надо, мне это интересно», а просто начинаешь усиленно «забивать голову ерундой», всё более, всё лучше познавая этот предмет.
Вот здесь ясно прослеживается логическая цепочка очищение равновесие расширение сознания
Ни одна религия на Земле не изживает себя. Начиная от язычества, многобожия, заканчивая, пока, современными направлениями христианства, ислама, буддизма со всеми их ответвлениями. Все они сосуществуют. Все являются необходимыми: каждая для определённого уровня сознания. (Если б они ещё и не враждовали между собой!)
(из дневника отца)
Я стоял на краю пустыря, смеривая взглядом расстояние до вредной козы. Солнце уже село, но было довольно светло: лето едва перевалило на вторую половину. На некошеных холмах отавы быть не могло. Но там, поверх выгоревшей первой травы, уже вовсю зеленела новая, сочная, взявшаяся в рост под густой подстилкой старых трав, годами, десятилетиями не убираемых. И даже не горят они, как в других местах, от спички, от искры, от окурка впрочем, кто их там бросит
Ни разу в жизни не видел я холмы Скалы обгорелыми. Изумрудно-зелёные, сиреневые от клевера и чабреца, красные от маков, жёлтые от ирисов, серовато-жухлые и вновь зелёные, уже густой, зрелой зеленью с серо-жёлтой подстилкой. И ни единая тропка не вилась по холмам. Ни малейшая стёжечка
Или мне показалось?
При упоминании о тропе, я уловил глазом лёгкую примятость старых и новых трав, узкой полосой, начинаясь от ног моих, убегающую по ближним холмам и холмикам как раз в направлении козье-козлятного «каравая». Может, здесь как раз можно пройти безопасно? Откуда эта тропа? Значит, кто-то проходил, может, таясь от людей, чтобы не пугать, за своей забродой-животиной? Вот, вроде, рядом и ещё стёжка, как бы коровой оставленная, даже капельки белёсые на травинках: давно, знать, не доена, теряла молоко
Важно не только то, во что ты веришь, но и какими силами духа твоего вера твоя осуществляется. Истинное Знание немногословно. Прочитав тысячи и тысячи книг, ты выудишь из них только крупинки Знания. Чтобы хоть чуточку над этим подняться, необходимо размышлять, необходимо эти крупинки в сознании своём проращивать, как зёрнышки, взлелеивать росток и с восторгом наблюдать, как он тянется ввысь, оживая, наполняясь живительными силами своего прародителя Истинного Знания. И ты будешь наслаждаться его стройностью, его красотой. И будешь гордиться, самую чуточку, что это твои размышления вскормили его и дали ему первичный толчок к развитию.
(из дневника отца)
Размышляя, я сам не заметил, что уже иду, иду по всё более различимой под ногами тропе, с холмика на холмик, всё глубже уходя в Скалу. «Е-о-и-и! И-и-и-ись!» как сквозь вату донеслось до меня, и Олимпиада с козлятами, совсем рядом, вдруг сорвались с холма и галопом, скачками понеслись в сторону улиц, к домам. Что, собственно, нам и требовалось. Я повернулся. У самого края пустыря стояла мать, рупором сложив руки у рта, словно продолжала кричать, как я догадался: «Не ходи! Вернись!»