Только подарок нужно здесь оставить, процедил он сквозь зубы; так тихо, чтобы не расслышали ни сама «подарок», ни Артемида.
Встреча героя и королевской невесты с владыкой Корнуэльса прошла обыденно словно с борта лодки сгрузили дневной улов рыбы. Король, правда, снизошел к пристани, но лишь скривил губы, когда Тристан, отчитываясь о командировке, чуть склоня голову, рассказал и о битве с Морхультом (в рассказе долгой, с кровавыми подробностями и победой, добытой неимоверными усилиями), и о той, кто ждал спасения в пещере великана. Король перевел взгляд на принаряженную по случаю прибытия к новому дому Изольду и, показалось Тристану, скривил губы еще сильнее.
Что-то в этой свадьбе не то, догадался Геракл, так смотреть на невесту юную, красивую, истинную богиню, может только мужчина, которого загоняют в брак насильно, да еще с такими условиями, что лучше в гроб, чем под венец! Или, дорогой дядюшка у тебя теперь крепко стоят только рога?!
Но нет король Марк перевел взгляд на служанку, что потупила взгляд рядом с Изольдой, и его глаза загорелись; живот сам собой постарался втянуться, не очень преуспев в этом весьма благородном позыве, а рука потянулась к губе, чтобы подкрутить молодецки усик, который там никогда не рос. Глаза же короля не отрывались от низкого выреза на платье Бранжьены.
Что-то в этой свадьбе не то, догадался Геракл, так смотреть на невесту юную, красивую, истинную богиню, может только мужчина, которого загоняют в брак насильно, да еще с такими условиями, что лучше в гроб, чем под венец! Или, дорогой дядюшка у тебя теперь крепко стоят только рога?!
Но нет король Марк перевел взгляд на служанку, что потупила взгляд рядом с Изольдой, и его глаза загорелись; живот сам собой постарался втянуться, не очень преуспев в этом весьма благородном позыве, а рука потянулась к губе, чтобы подкрутить молодецки усик, который там никогда не рос. Глаза же короля не отрывались от низкого выреза на платье Бранжьены.
Девушка, вы что, без лифчика?!
Я без комплексов!
Никакого лифчика, а тем более комплекса на роскошной груди вельдки не было. Было лишь несколько синяков, оставленных стараниями Тристана; но, наверное, они еще больше возбудили старого короля. Он, постоянно оглядываясь на невесту, идущую чуть позади вместе с Тристаном и служанкой, гордо выпятившей вперед бюст, позволил увести себя в замок, и уже там объявил хриплым голосом о свадьбе, которую назначил на этот же вечер.
Вот это по-нашему, шепнула на ушко Гераклу ничуть не смутившаяся невеста, сразу взял быка за рога.
Что, или кого она при этом имела в виду, Тристан не понял. Он внезапно почувствовал, как в груди родилась ревность; совершенно неуместная, ведь именно для этого чтобы затмить глаза королю, он и привез в замок вельдку! Последняя тем временем жарко вздыхала за спиной своей госпожи; скорее всего потому, что свадебные церемонии обычно длятся так долго, а летние ночи так коротки!
Саму свадьбу Тристан почти не запомнил. Он сидел оскорбительно для статуса наследника в дальнем от короля и будущей королевы углу пиршественной залы, и не отрывал взгляда от двух прекрасных лиц богини охоты Артемиды, чему-то ухмылявшейся, и простой вельдки Бранжьены, стоящей за спиной госпожи. Так, втроем (третьим в их компании почти затерялся законный супруг, король), они и покинули только набирающий силу пир. Тристан тоже не задержался в зале; он вежливо покивал сидящему рядом советнику короля Горвеналу, который пообещал написать поэму и о его подвигах, и о нынешнем эпохальном событии, и о многом еще чего Тристан уже не слышал. Он не помнил, как в горячке оказался в своей комнате, как срывал трясущимися руками совсем не парадные одежды; как ворочался, безумно скрежеща зубами от картинок, в которых обрюзгшее тело Марка нежно ласкали сразу четыре нежные женские ручки. Тристан не сразу осознал, что в его горячие объятия скользнуло прохладное тело богини. Это не было сжигающей все огненной пляской, как с вельдкой; ночь с Артемидой была сродни плаванью по волнам ласковой, бесстыдной, и нескончаемо длинной. Рассвет, наверное, так никогда бы не наступил, если бы в одном из своих горячечных пробуждений полубог не увидел, что на пороге комнаты стоит бледная, как сама смерть, девушка.