Несомненно, в чем-то мой друг был прав.
Но объяснять ему, как это печально, когда реальность жестоко насмехается над воображением, я не стал не хватало мне еще уколов и с этой стороны.
И вообще зачем Родерика огорчать?
Да, так все и было, вздохнув, сказал я.
Гарпаст удовлетворенно качнул головой.
Опыт! Опыт и наблюдательность! Вашу пассию, кстати, зовут Элизабет Максон.
Вы знаете ее?
Нет. Это имя написано на боку шляпной коробки. Маловероятно, что это чужое имя.
Она не так уж красива, грустно сказал я.
Гарпаст хмыкнул.
Что-то, Джонатан, вы быстро сдались!
Я вовсе не
Вы вовсе да, перебил меня Родерик. Не начав сражения, вы уже капитулировали. А где смелость? Где напор? Где азарт? Женщины, увы, весьма предсказуемые и весьма недалекие существа. И, кстати, совершенно никакие преступницы. Запутают всех, запутаются сами, бросят начатое на полпути. Я знал всего двух женщин, которые гибкостью ума и дерзостью поступков могли посоперничать с мужчинами. Двух! Всего! Одну притом поймали и повесили, а другая сбежала в Америку. А все оста-а-а
Гарпаст застыл, наклонившись к газете, словно ряды строчек привели его в изумление. Наводнение в Виндзоре, как же!
Гарпаст застыл, наклонившись к газете, словно ряды строчек привели его в изумление. Наводнение в Виндзоре, как же!
Ох, Родерик!
Поезд подал гудок, клубы пара за окном сделались гуще, плотнее, вагон толкнуло назад, а затем медленно-медленно, в скрежете и стуке колес, потянуло вперед.
Вокзальная толчея сместилась за окно, исчезла, зачернели угольные кучи, поплыли, перемежаясь с неопрятными пустырями, цеха военного ведомства.
Я откинулся на мягкую спинку.
Что ж, путешествие никогда не бывает лишним. Новые впечатления. Новые мысли. И ты уже не так одинок, потому что дорога дает надежду.
Гарпаста покачивало.
Я посмотрел на него с улыбкой и достал из-за пазухи новую, дорогую, двухшиллинговую записную книжку, которой обзавелся накануне поездки.
Карандаш в пальцы. С Богом!
«Мокрое, раскисшее Королевство
Желто-коричневые поля, огороженные невысокими, в фут, каменными заборами, домики, жмущиеся друг к другу, грязные овцы в загонах, жирная, тучная глина проселочных дорог
В один из дождливых мартовских дней мы с Родериком Гарпастом отправились с вокзала Паддингтон расследовать очередное убийство».
Я задержал карандаш.
С убийством, конечно, перебор. Но не напишешь же: «Мы отправились дарить жирандоль»! Кто это будет читать?
Хлопнула вагонная дверь.
Я передвинулся к краю дивана и, выглянув, обнаружил стучащего в первое купе кондуктора рослого усача в форменной одежде.
Разрешите? Попрошу билетики, господа.
Родерик. Родерик.
Я наклонился к детективу, опасаясь его трогать. Мой друг пускал слюну, делая наводнение в Виндзоре наглядным.
Родерик!
Господа, вновь раздался голос кондуктора (второе купе!), доброе утро! Прошу предъявить
Чертыхнувшись, я привстал и полез Гарпасту за пазуху.
Чего там только у него не было, во внутренних карманах! Сначала нащупалась коробочка с табаком, затем увеличительное стекло, затем спички, набор отмычек, простенькое стальное колечко, монетка в пол-пенса, клочок бумаги с неразборчивым текстом и, наконец, портмоне, в котором, как оказалось, никаких билетов
Тэк-с.
Я повернулся и столкнулся взглядом с подозрительно сощурившимся кондуктором. Ах, какая глупая ситуация! Двусмысленная!
Бывает, судьба ставит тебя в неловкое положение, только чтобы посмотреть, как ты будешь из него выходить. Проявишь сообразительность, и в дальнейшем получишь удачу в спутницы. Не проявишь
Как назло, мои пальцы все еще держали чужое портмоне.
Вы, извините, не то сейчас думаете, сказал я, чувствуя, как начинают пылать уши. Это совсем не воровство.
О, да! кивнул кондуктор, закатывая рукав.
Вид его не предвещал ничего хорошего.
Мы друзья, сказал я, возвращая портмоне на место, у нас одно купе. Я как раз искал
Закончить объяснение мне не удалось усач схватил меня за грудки и приподнял к низкому потолку.
Чем вы его оглушили, сэр? зарычал он, багровея лицом.
Ничем, сдавленно произнес я. Это у него свойство такое.
Вы думаете, я вам поверю?
остальные, вдруг услышали мы, право слово, из себя ничего выдающегося Хм, Джонатан, вы, похоже, опять куда-то влипли.
Мы с усачом синхронно повернули головы. Мой очнувшийся друг взирал на нас будто зритель в цирке Барнума и Бэйли. То есть, зрелище воздушного акробатического этюда со мной в главной роли, похоже, представлялось ему чертовски занимательным.
Сэр, вы знаете этого человека? спросил кондуктор.
Родерик, скажи ему, попросил я.
Гарпаст выдержал паузу, вытер губы и кивнул нам обоим.
Да. Да.
Спустя мгновение подошвы моих ботинок вновь ощутили вагонный пол.
Прощу прощения, буркнул кондуктор. Ваши билеты, джентльмены.
Пожалуйста.
Родерик поднял газету, из-под которой выглянули на свет два серых прямоугольника.
Благодарю, кондуктор надорвал билеты с узкой кромки. Кстати, сказал он, указывая на меня, ваш друг лазил к вам в портмоне. Всего доброго.
И дверь за негодяем-доносчиком щелкнула.
Господа и дамы, предъявляем билеты! послышалось дальше по проходу. Предъявляем, не задерживаем, готовим!