За ним бежали две девочки лет пяти-шести, но остановились, увидев меня и Родерика.
Ну! обрадовался Том. Сейчас и запряжем!
Он окунулся в сумрачные недра сарайчика, в недрах зажглась лампа, осветив висящую на стенах упряжь, рядком лежащие хомуты, подковы, косы и ржавый нагрудник.
Багаж давайте сюда, Том направил лампу в сторону и на фоне высящейся копны сена блеснуло черным лаком дерево. Дикки, не стой, помогай.
Сюда, джентльмены.
Звякнул хрусталем жирандоль. Я потащил баулы за мальчишкой.
Кэб, четырехколесный, типа бруэм, имел явные следы ремонта. Боковая стенка у него желтела новым, неокрашенным деревом, дверца была половинчатая и тоже новая.
Пока я распределял вещи под сиденья, сколоченные из занозистых досок, Гарпаст, щурясь, обошел бруэм по периметру.
Кэбу, похоже, хорошо досталось, заметил он.
Да, слетел с холма, отозвался Том, крепя постромки, лошади понесли и, значит, с обрыва. Я и подобрал, раз никому не нужен. Казалось бы, все прахом, а одна ось целая
Ясно, сказал Родерик.
Конь фыркал, переступая по настилу. Мальчишка гладил его по шее. Девочки выглядывали из травы.
Ну, вроде все, Том поймал в кулак узду. Пошли, Мартин, пошли. Дикки, принеси джентльменам шкур на скамьи.
Садимся, Джонатан, скомандовал Гарпаст, залезая в кэб на ходу.
Эй, а три пенса, сэр? дернул меня за рукав мальчишка.
Конечно.
Я расплатился, получил ворох пыльных, остро пахнущих шкур, то ли волчьих, то ли собачьих, и поделился ими с Родериком.
Конечно.
Я расплатился, получил ворох пыльных, остро пахнущих шкур, то ли волчьих, то ли собачьих, и поделился ими с Родериком.
Сиденье впечаталось в зад, заскрипели колеса, мы остановились на несколько секунд, необходимых, чтобы Том прикрыл ворота сарайчика.
Девочки помахали ладошками.
А затем Пейн-роуд осталась слева, потянулся лес, стало мокро и мрачно, влажно чавкала грязь, и я думал: куда еду? Зачем?
Глава 3. Убийство!
Дневной сон муторный, прерывистый.
Бруэм потряхивало, я скользил по скамье, Родерик сладко похрапывал, как-то умостившись и не сползая на шкурах вниз.
Снаружи мелькали стволы пихт.
Края казались совсем дикими, недалеко от Лондона, а ни человека, ни его следов. Ни зарубок, ни пней, ни просек. Лишь дорога, которая тянется глинистой полосой с отпечатками колес и назад, и вперед.
По крыше кэба убаюкивающе постукивали капли.
Я достал было записную книжку, но не смог написать ни строчки. Карандаш обрел склочный характер и прыгал в пальцах, царапая бумагу и придумывая несуществующие буквы плящущие пьяные палочки и закорючки.
Наверное, такими вот палочками можно было бы обозначить весь алфавит. Сделать, например, что-то вроде шифра. Жалко только, и сам забудешь, что писал, и подсказать будет некому.
Вот, например, «Элизабет».
Простая прямая. Прямая с крючком внизу. Косая с наклоном вправо От танца палочек зарябило в глазах. Косая с крючком. Бр-р
Бруэм вдруг встал.
Наш извозчик тяжело спрыгнул с козел выглянув, я увидел, как он, загребая жижу сапогами, охлопав коня, проходит вперед.
Что там? крикнул я.
Том не услышал. Зато услышал Родерик, завозился, приоткрыл один глаз.
Что за манера, Джонатан, рвать глотку при каждом удобном случае? Такой сладкий сон Представляете: мертвец, закрытая комната и шесть подозреваемых!
А вы?
Ну, и я, конечно, Гарпаст шевельнул плечами, натянул шкуру на живот. Как они все выкручивались Убийцы!
Он зевнул.
Фигура кэбмена стояла неподвижно. Я открыл дверцу и выбрался наружу, натянув до ушей кепи.
Дорога спускалась вниз. Том, не обращая внимания на темнеющее от мороси пальто, разглядывал что-то видимое ему одному.
Ах ты ж!
Подойдя, я увидел пологий песчаный берег, две размытые колеи, столбики свай и клокочущую свинцово-серую воду. С той стороны низкого берега дыбились остатки помоста.
Как есть снесло, произнес Том.
А объезд? спросил я.
Куда ж без него. Только как бы и там тоже Том повернулся. Пышные усы его живописно прилипли, размазались по щекам, нос был красный. А был-то, сэр, ручей, меленький, до щиколоток не доходил.
Я пожал плечами.
Так мы что?
Едем. Попробуем через Холмер Грин. Но, скажу вам, сэр, с нынешней весной ни в чем нельзя быть уверенным.
И снова был лес, бруэм поскрипывал на поворотах, меня гоняло по скамье, а проснувшийся Гарпаст морщился на каждой кочке.
У него ж, мерзавца, нет рессор, шипел он и привставал, пытаясь предугадать новый толчок, во сне как-то не чувствовалось
Он же сказал, кэб рухнул с обрыва. Немудрено, говорил я.
Мог бы и починить.
В низинках, которые мы преодолевали, стояла вода.
Из-под колес плескало как из-под катера, Том покрикивал на неторопливого Мартина, пол под ногами потемнел от сырости и потрескивал.
Как бы нам не потонуть, Джонатан, обеспокоенно сказал Гарпаст через полчаса то ли езды, то ли плаванья. Если уж Виндзор затопило
В этой части Королевства нет крупных рек, сказал я.
Рек нет, а наводнение есть.
Не умеете плавать?
Вы исключительно догадливы, мой умеющий плавать друг!
Сказав это, Гарпаст обиженно отвернулся от меня, уделяя внимание голым, растущим из воды деревьям. Лицо у него сделалось кислое и бледное.