Кемп, Кемп, орал в рацию Морни, что там у тебя?
Похоже, всех накрыли. Никакого движения. Все к чертовой матери раздолбали, гордо доложил я.
Прекращай огонь. Мы входим в ущелье.
Наш оператор уткнулся в свой компьютер.
Все идут в ущелье. Кроме Морни и еще троих. Первые на середине ущелья. Последние входят. Вошли все. Можно.
Рота, внимание! Гранаты! Я кричал в микрофон во всю силу своих легких.
Восемьдесят десантников кидали гранаты в ущелье непрерывно. Никуда не целясь. Дернул кольцо и кидай вниз. В ущелье спрятаться негде. За полминуты на триста человек обрушилось восемьсот гранат. Разрывы, свист и визг осколков слились в дикую какафонию. Вероятность выжить в этом аду, равнялась нулю. Никто и не выжил.
Уэстли с десятком десантников спустились со скал по веревкам. И, как только в ущелье стали рваться гранаты, пятеро десантников ворвались на корабль Морни. Транспорт стоял в дальнем конце площадки, расчищенной нами и был пуст. Пилот, механик и штурман стояли возле Морни. Он побоялся послать в атаку столь ценные кадры. Уэстли с пятерыми десантниками взял в плен всех четверых. Морни попытался схватиться за автомат, но, получив пулю в правое предплечье, попытку оставил. Перевязали его и вместе с экипажем затолкали в транспорт.
Десантники спускались с гор счастливые и гордые. Победили втрое превосходящего по числу противника и никто даже не ранен. А внизу их ждала нелегкая работа. Принялись грузить в корабль трупы из ущелья. Один взвод сворачивал наш лагерь. Обе десантные капсулы опустились на площадку возле транспорта Морни. Только к вечеру, с трудом, управились. Котловина и ущелье были чисты. Даже осколки мин и гранат, в основном, пособирали. Уставшие десантники отдыхали возле капсул. Ко мне подошел сержант Уэстли.
Погрузка имущества закончена, сэр. Что будем делать с Морни?
Пусть улетают.
Вот так просто возьмем и отпустим? Он же снова сколотит банду и опять возьмется за старое.
Будем надеяться, что не возьмется.
Уэстли что-то недовольно буркнул и пошел к кораблю бандитов, снимать с постов часовых. Едва они присоединились к остальным десантникам, как транспорт Морни поднялся в воздух и стал быстро уменьшаться в размерах. Пока совсем не растворился в небе, непривычно чистом для этой планеты.
Келли, позвал я оператора. Уэстли стоял рядом со мной. Подошедшему оператору был отдан приказ:
Как только они уйдут за вторую лунную орбиту взрывайте.
Уэстли ошарашено глянул на меня.
Так корабль Морни минирован?
А ты думал, что я оставлю эту мразь в живых? Закон обойдется с ним слишком милостиво. И заложить десяток мин проще, чем везти его на базу. А так, и на планете никакого мусора не оставили, и разобрались с бандитом по-своему. Я покурю. Командуйте посадкой, Джон.
Все десантники сидели в капсулах. Уэстли отрапортовал:
С посадкой ОК, сэр.
Я показал ему обе растопыренные пятерни:
Сколько раз сможете отжаться на пальцах?
Не понимающий, чего от него хотят, Уэстли ответил:
Ну-у-у Раз пятьдесят-то вполне.
Надо сто. Начинай.
Зачем?
Так, Джон, кто из нас сержант, а кто капитан?
Уэстли бодро отжался сорок раз. До пятидесяти дойти ему уже было труднее. Когда он отжался шестьдесят раз, я приказал:
Подогни мизинцы, отжимайся на четырех пальцах.
Пыхтя, сержант сделал восемьдесят отжиманий. Осталось двадцать самых тяжелых. И тут я велел:
Подогни безымянные пальцы. Отжимайся на трех.
Теперь каждое отжимание давалось с большим трудом. Я слышал, как скрипят зубы Уэстли.
Давай, давай. Еще четыре раза надо.
Закончив упражнение, Уэстли остался лежать. Потом встал на четвереньки, медленно поднялся на ноги. Он тяжело дышал, пальцы дрожали.
Я объясню тебе, Джон, зачем ты это делал. Но не сейчас, а через два-три месяца. И я ж не зверь какой-нибудь, на двух пальцах тебя отжиматься не заставил.
Два месяца это долго.
Привыкай терпеть, Джон. Это маленьким детям вынь да положи немедленно. Отдышался? Тогда пойдем в капсулу.
Транспорт покинул орбиту планеты, у которой даже имени нет. Планета 14247 вот как она зовется. Я не вспоминал с тоской и грустью ни королеву кристаллов, ни ее маленького подданного. Другая форма жизни, чуждая нам. Королева старалась говорить в рамках моих, человеческих понятий. А как там у них на самом деле
Уэстли все еще по-детски обижался на меня за сотню отжиманий перед вылетом. Но я передал ему командование ротой на время полета.
Войдя в свою каюту, плюхнулся в кресло. Ну и умаялся же! Стал расстегивать ремень. На нем кобура с пистолетом, нож в ножнах и фляжка. Только тут я и вспомнил о ее содержимом. Отвинтил крышку, вытряхнул камни. Они были зеленого цвета различных оттенков. Большинство темно-зеленого. «Похоже на изумруды», подумал я. Размеры тоже были различными. И величиной с крупную горошину, и такие, что с трудом проходили в горлышко фляги. Равнодушно посмотрев на них, я ссыпал их обратно во флягу. Другого места не придумывал. Спать, спать, спать
Из беспробудного сна меня вырвал сигнал тревоги, разносившийся по транспорту. Моя каюта находилась рядом с постом управления, поэтому ровно через одну минуту я стоял возле капитана транспорта. Транспорт замедлял ход.