Наутро молодой лекарь сходил в церковь Св. Николая, отстоял службу, затем зажёг свечу возле алтаря и начал молитву «Радуйся, Дева Мария». «Ave, Maria, gratiaplena мысленно обратился он к Божьей Матери. Радуйся, Мария, благодати полная мысли его устремились в неведомую высь, туда, где, по его понятиям, находилась пресвятая Богородица. Dominustecum: benedictatu» прошептал он, Господь с Тобою и вдруг свеча погасла Похоже, ветер ворвался через двери в церковь и задул сей робкий огонёк. Вздохнув, молодой лекарь зажёг свечку о другую, сохранившую своё пламя, и продолжил молитву: «Inmulieribus, etbenedictus» он словно ощущал Её присутствие. Благословенна ты между жёнами неожиданно свеча погасла вновь. Якоб не увидел, отчего: его взгляд был направлен на золотую фигуру Пресвятой Девы, украшавшую алтарь. Он опять зажёг свечу и дочитал молитву до конца. На последних словах свеча затрещала и погасла в третий раз. «Я вижу, Дева Мария услышала меня, подумал он. И сделала знак». Только что он означает?
Под конец, он прочёл молитву об усопших: «Requiem aeterna dona eis, Domine, et lux perpetua luceat eis. Requiestcant in pace Мысли его были об отце и матери, Вечный покой даруй им, Господи»
Казалось, он искренне побеседовал с ними и принял от них утешение и благословение. На душе стало легче.
Выйдя из церкви, Якоб направился мимо Рыбного рынка в аптеку старого Мойши Михельмана. К сожалению, «чертополох Святой Марии»16 не рос на полях, зато его выращивали послушники в монастырях. Его семенами лечили болезни живота, а корни и листья использовали для заживления ран и язв. У Михельмана такой «чертополох» имелся, и Пельшиц это прекрасно знал.
На Рыбном рынке вовсю шла торговля. Гремели бочки, слышались голоса зазывал, ругань продавцов, ощущался острый запах рыбы.
Угорь, свежий угорь! кричала толстая женщина, держа в руках по рыбине, длиною в два локтя каждая. Только что из залива!
Нищие и попрошайки, крадуны с прилавков, лихие люди, высматривающие простаков и ротозеев
Прегельский судак! Ещё живой! Кому на стол свежую рыбу? кричал во весь голос торговец, стоящий на телеге с бочкой.
Пряности! Всё, для приготовления рыбных блюд! Лавровый лист! Корень сельдерея, хрен, укроп, чеснок, мелисса лекарственная! Побалуйте себя, жители Альтштадта! Для супа и жаркого! Ваша рыба станет втрое вкуснее! кричали с другого конца рынка. Не забывайте, что скоро великие праздники: Торжество Всех святых и День поминовения усопших!
Якоба толкали со всех сторон, кто-то наступил ему на ногу, от проезжающей телеги он едва успел отскочить. Пройти через Рыбный рынок в самый разгар торговли оказалось делом не простым.
Здравствуй, Якоб!
Здравствуй, Марта, приветствовал молодой лекарь прислужницу Пельшица. Никак, рыбу покупаешь?
Да, хочу вам с доктором приготовить на ужин треску.
Юноша невольно залюбовался Мартой раскрасневшееся личико, падающая на щёку светлая чёлка, весёлые глаза и очаровательная, приветливая улыбка.
С треской, добавила она, хорошо сочетается рейнское! А ты куда собрался?
В аптеку к Михельману. Доктор велел купить «чертополох Святой Марии», а его выращивают только в монастырях.
Не опоздай к обеду, молодой лекарь!
После обеда Пельшиц, задумчиво просмотрев свиток, куда он вносил данные о больных и приготовленных лекарствах, сказал Якобу:
Вот что, мой юный помощник. Надо бы нам собрать ещё ольховых шишек. Горожане частенько мучаются животом, видно, едят всякую тухлятину, да простит меня Господь Сходи-ка в лес и набери мешочек для приготовления отваров.
Сразу за крепостной стеной Альтштадта, влево, на юг, ведёт дорога к Прегелю, к торговым пристаням, а к северо-западу разбросаны небольшие поселения, огороды, начинаются поля и чуть дальше лес. Пешком, по сырой и грязной дороге, до него можно дойти за три четверти часа. Если Якоб поторопится, то вернётся назад ещё засветло. Шишки надо будет вывалить из мешка и просушить в течение двух-трёх дней.
Стояла солнечная погода. Осенний лес встретил молодого лекаря тишиной. В жизни юноши нередко бывали моменты, когда душа просила отдыха и исцеления после прошедшей жизненной бури, дабы вновь наполнившись светом и теплом, делиться с теми, кому была нужна его любовь В такие мгновения самое лучшее остановиться и посмотреть вокруг Сухие жёлтые и красные листья тут и там отрывались от ветвей и с лёгким шуршанием падали вниз, туда, где их собратья уже создали мягкий листвяной ковёр. Тишина наполняла душу, она казалась какой-то неестественно торжественной. Такая музыкальная тишина природы всегда успокаивала Якоба лучше, чем миллион ненужных слов. Его охватило такое чувство, словно он, вошедши в лес, оказался в одном из нефов огромного храма.
Работа подвигалась споро. Ольшаник рос на краю леса, на ветках деревьев было множество шишек. Срывая их, молодой лекарь напевал про себя шуточную песенку про гуся, отправившегося охотиться на зайцев. Закончив дело, Якоб вытер со лба пот, потянулся, распрямляя спину, и вдруг почувствовал на себе чей-то тяжёлый взгляд. Рука юноши потянулась к стилету, который он всегда носил с собой. Одновременно он оглянулся.