Ной перевел взгляд на Афродиту. Женщина сидела абсолютно невозмутимо; больше того она единственная из всех односельчан что-то жевала, кивая вслед жестоким словам Святителя. Так, словно властный старик рассказывал какую-то сказку. И Ною, а скорее Посейдону, показалось, что старик сквозь свои грозные предостережения усмехается, и даже одобрительно косится на Ракиль. Парень совершенно непроизвольно протянул руку к жареному бараньему ребрышку, которое заранее присмотрел на большом блюде, стоящем перед ним, и с шумом, почти с вызовом, вгрызся в восхитительно вкусное мясо. Приятели по бокам на всякий случай отодвинулись от него, но Ной, ведомый разумом и характером Посейдона, картинно и громко рыгнул и продолжил свое увлекательное занятие.
Вот! вскочил рядом со Святителем старейшина, вот тот недостойный, что привнес первое семя раздора в нашу деревню. Суда! Суда прошу я, о, Величайший из сынов народа!
Ной вспомнил сегодняшнюю ночь; слово «семя» вызвало на его лице еще и блудливую улыбку, которая проглянула сквозь наслаждение, прежде безраздельно заполнявшее физиономию пастушка.
Не писай кипятком, парень, подбодрил Посейдон Ноя, спрятавшегося от взглядов, скрестившихся на нем, под столом в собственных пятках.
Вот! вскочил рядом со Святителем старейшина, вот тот недостойный, что привнес первое семя раздора в нашу деревню. Суда! Суда прошу я, о, Величайший из сынов народа!
Ной вспомнил сегодняшнюю ночь; слово «семя» вызвало на его лице еще и блудливую улыбку, которая проглянула сквозь наслаждение, прежде безраздельно заполнявшее физиономию пастушка.
Не писай кипятком, парень, подбодрил Посейдон Ноя, спрятавшегося от взглядов, скрестившихся на нем, под столом в собственных пятках.
А морской владыка бросил перед собой кость, на которой ничего не осталось даже для самой голодной собаки, и выхватил из блюда вторую мясную косточку еще восхитительней первой. Посейдон честно признался себе, что это не он; это разбушевавшиеся гормоны юного организма сейчас вырвались из-под контроля. И это чувство ему безумно нравилось; какое бы наказание не последовало здесь и сейчас. Сейчас он юный и красивый владел мыслями толпы. И ничьих советов парень слушать не хотел ни Святителя, ни отца с матерью; разве что
Какой совет вы бы дали подрастающему поколению?
Не подрастайте!
Увы, в нынешнем мире его шестнадцать лет считались вполне взрослыми, а значит, отвечать приходилось за все. За вот эти несколько минут непонятного никому, кроме него самого, триумфа прежде всего.
Впрочем, нет! спокойно размышлял Посейдон, приглядываясь к самому богатому на яства столу, Афродита меня вполне понимает. Да и Святитель, кажется, тоже!
Последний, кстати, так и стоял на своем месте, не отводя глаз от Ноя. Вот он медленно кивнул, и парень, перешагнув спиной вперед через лавку, зашагал к нему, непроизвольно выпрямившись всем телом ну, точно, как сам Святитель недавно. Может, со стороны это выглядело смешно, но отшельник вдалеке почему-то одобрительно улыбнулся. И Ной ускорился, совершенно отстраненно подумав о том, что вот они с Ракиль уже практически насытились, а высокий гость, и все остальные жители деревни приступят к трапезе очень не скоро. Потому что понял парень прямо сейчас всех ждет зрелище. Высокий и справедливый суд, если применять терминологию братца, Зевса. Посейдону нестерпимо захотелось, чтобы Святитель сейчас улыбнулся и ему, и Афродите; распахнул свои старческие объятия и сказал что-нибудь вроде: «Как же я соскучился, родные мои!». Увы, даже произойди чудо, и предстань сейчас на месте старца один из олимпийских богов, вряд ли бы он воскликнул подобное. Ну не было среди олимпийцев такой традиции. Умерла она за тысячи лет. Разве только в постели, в порыве страсти или похоти (у кого как) могли вырваться такие слова. Но Посейдон один из немногих был приверженцем традиционного секса, так что от Святителя ласковых слов сейчас не ждал кто бы ни скрывался под этим морщинистым лицом. Удивительно сейчас никакого холода Ной, приблизившийся к судье, и становившийся рядом с Ракилью, вскочившей с места раньше него, не ощущал. Напротив, его обдало волной тепла, на которое парень отреагировал с некоторой опаской. Его еще и Посейдон подстегнул с усмешкой:
Как бы это тепло не перешло в жар жертвенного костра. И телесные, и душевные поветрия обычно лечат огнем. Плавали знаем.