Конечно, лучше позже, чем в расцвете сил покинуть
Сей грязный, странный и прекрасный мир,
Там повстречать друзей и родственников милых,
С которыми не нужно впредь делить квартир.
Знакомых многих мы за жизнь забудем,
Но вспомним с радостью, на новый перейдя этап,
И станут ближе нам простые эти люди,
И сердце ёкнет, обретя вновь мам и пап!
Так что, бояться явно этого не стоит
Уход, лишь, новый уровень откроет бытия,
А кто, кончины после, жить достоин,
В добрых словах с сердцами сохранит себя!
Стрекалову Ю. В.
Знаешь, Мой друг, что самое обидное?
Как ни кощунственно звучит это сейчас:
Малознакомых двадцать душ бы, очевидно я,
Отдал взамен, чтоб ты был ныне среди нас!
Но судьбы их решать неужто в праве я?
Ведь каждый, дорог кто тем двадцати,
На грех смертельный, ради близких здравия,
Отдав по двадцать нас с тобой, готов пойти!
Стихотворения и стихи
Ожегов или здравый смысл? Вот в чём вопрос!
В то время, как тщеславие собственное теша,
Вслух, усладив вином я душу грешну,
Стихи читаю: «Суть», «Творить» иль «Перерос».
Мне хлопают и жадно смотрят в рот,
И аплодируют, жмут руки восхищённо.
Это так льстит, что даже горячо мне
Становится внутри и в бабочках живот.
Только задумываясь: кто эти певцы
Тех дифирамб и од в мой скромный адрес?
Все, как один, они мелькают в кадре,
Времени лишнего хмельные продавцы!
«Любовь-морковь» предел для большинства,
А коль из ряда что-то этого выходит,
В восторг неописуемый приводит
И восхищает, вызвав смех сперва.
Поэзия мне не родная мать.
Так не могу стихотворениями строки,
Что воспевают только склоки и пороки,
Как и поэтом, не могу себя назвать.
И, не зацикливаясь на значениях словарей,
О том веду я речь, что ценят
Меня, все те так высоко, вздувая вены,
Искусства истинного, кто не корифей.
И понимающий в момент уловит нить:
Сравнить Шекспира с «Мухой на варенье»,
Подобно также, как стихи мои с творением,
Зачем равнять, если нельзя сравнить?
Не кричи на него, не кричи
Стрекалову Ю. В.
Знаешь, Мой друг, что самое обидное?
Как ни кощунственно звучит это сейчас:
Малознакомых двадцать душ бы, очевидно я,
Отдал взамен, чтоб ты был ныне среди нас!
Но судьбы их решать неужто в праве я?
Ведь каждый, дорог кто тем двадцати,
На грех смертельный, ради близких здравия,
Отдав по двадцать нас с тобой, готов пойти!
Стихотворения и стихи
Ожегов или здравый смысл? Вот в чём вопрос!
В то время, как тщеславие собственное теша,
Вслух, усладив вином я душу грешну,
Стихи читаю: «Суть», «Творить» иль «Перерос».
Мне хлопают и жадно смотрят в рот,
И аплодируют, жмут руки восхищённо.
Это так льстит, что даже горячо мне
Становится внутри и в бабочках живот.
Только задумываясь: кто эти певцы
Тех дифирамб и од в мой скромный адрес?
Все, как один, они мелькают в кадре,
Времени лишнего хмельные продавцы!
«Любовь-морковь» предел для большинства,
А коль из ряда что-то этого выходит,
В восторг неописуемый приводит
И восхищает, вызвав смех сперва.
Поэзия мне не родная мать.
Так не могу стихотворениями строки,
Что воспевают только склоки и пороки,
Как и поэтом, не могу себя назвать.
И, не зацикливаясь на значениях словарей,
О том веду я речь, что ценят
Меня, все те так высоко, вздувая вены,
Искусства истинного, кто не корифей.
И понимающий в момент уловит нить:
Сравнить Шекспира с «Мухой на варенье»,
Подобно также, как стихи мои с творением,
Зачем равнять, если нельзя сравнить?
Не кричи на него, не кричи
Не кричи на него, не кричи!
Этим ты ничего не решишь.
Не ищи для скандала причин,
А сорвавшись, сильней навредишь!
Научись лучше сдерживать крик
И спокойно ему объясни,
Что обидев тебя, не достиг
Ничего он поступком своим.
Только снова, частичку любви
Хладнокровно он в сердце убил,
Ты без визга его призови,
До конца чтоб он ВАС не губил.
И поймёт, без сомнения, поймёт