Лорд подавил вздох. Не совсем так, мой милый. Вы забываете, что ваш отец осужденный преступник. Но
Значит ему нельзя ехать в новые земли? Почему же?
Дайте мне кончить, Антон. Правительству нужны люди для определенной цели, следовательно, ему не годятся колонисты, которые, по своему усмотрению будут выбирать место жительства. Здесь, в Англии, все тюрьмы переполнены, и теперь всех тех, кто приговорен к пожизненному тюремному заключению, высылают за море, на новооткрытые острова; в том числе и вашего отца!
Антон побледнел; его внезапная радость сменялась прежним страхом. Я не понимаю, вскричал он. Значит, мой отец всю жизнь будет колодником? Вроде теж арестантов в Рендсбурге, в Германии, с цепями на ногах и колокольцом шапке?
Лорд Кроуфорд покачал головой. Не до такой стпени ужасно, успокаивал он, но вроде этого, и тут уже изменит ничего нельзя.
О, Боже! какое страшное несчастье!
Меньше, чем можно было ожидать, Антон. В другое время вашего отца могли присудить к смертной казни.
Смертной казни! Но если бы даже, если бы даже это было воровство.
Лорд пожал плечами. В Англии и Германии законы различны, сказал он. Но позвольте мне кончить, Антон. Ваш отец отправляется за море арестантом, значит, вы не можете ехать с ним, но вы можете попытаться попасть в наши новые колонии иным путем. И в этом я могу вам помочь.
Но Антон не слушал. Он видел однажды в Германии, как арестанты, в цепях и с бубенцами на шапках, длинной вереницей шли на работу и не мог оторваться от этой ужасной картины. Его обожаемый, его чтимый отец в таком унизительном положении! И к тому же безвинно, совершенно безвинно! Возможно-ли, что Бог допускает торжествовать злу и преступлениям! Он не мог отвязаться от этой мысли, хотя безумно бившееся сердце говорило ему, что он грешит. Он закрыл руками бледное, искаженное лицо, стон отчаяния вырвался из его груди.
Вы так сильно любите отца? спросил тихо, неверным голосом лорд.
Вы так сильно любите отца? спросил тихо, неверным голосом лорд.
И так как Антон молчал, прибавил: Антон, я хочу доставить вам возможность быть вместе с вашим отцом, и даже, может быть, ехать с ним на одном корабле. Вы слышите меня, мой бедный мальчик?
Мой отец с цепями на ногах! стонал с отчаянием Антон. Мой отец, честнейший человек в мире, на ряду с разбойниками и убийцами!
Разве вам было бы легче, если бы его казнили, Антон?
Не знаю. Позор убьет его медленной смертью.
Нет, сказал твердым, звучным голосом лорд. Нет! Если отец ваш честный, невинный человек, он не дойдет ни до смерти, ни до отчаяния. Только собственное сознание неправоты может доводить до отчаяния, но внешния обстоятельства никогда!
Антон замолк. Эта твердая убежденность честного человека была лучом света для его омраченной души. Помолчав немного, он скромно сказал: Простите, ваше сиятельство, но вы не знаете, что значит страдание и несчастье.
Лорд горько усмехнулся. Только потому, что у меня много денег, Антон? Придет день, когда вы поймете опрометчивость этого суждения. Но, поговорим лучше о ваших делах, прибавил он. Так вы охотно поехали бы за вашим отцом, и, вообще, не желаете оставаться в Лондоне?
Жгучая краска залила красивое лицо Антона. Еще это! Может быть, полиция уже знает, где я нахожусь!
Лорд покачал головой. Она не знает и не узнает. Я помогу вам исчезнуть незаметно.
Антон с усилием сел на кровати, глаза его горели, как угли. Ваше сиятельство, прошептал он. Один вопрос! Один единственный вопрос!
Можете говорить, не стесняясь, мой мальчик.
Антон потупился, слова застряли у него в горле. Известна ли вам моя история? Знаете ли вы, что я сделал?
Знаю все.
И вы считаете меня за негодяя? Вы думаете, я знал, что, билет фальшивый?
Лорд ласково положил ему на плечо руку. Я не думаю этого, сказал он, я считаю вас за вполне честного человека, даже больше, я и об отце вашем не думаю ничего дурного. Оба вы попали в большой город прямо из деревни и, по неопытности, сделались жертвою мошенников. Это случается очень часто, но теперь это коснулось меня лично, потому что тут замешано мое имя, мой дом. Потому я сделал для вашего отца все, что было в моих силах, но помочь ему было нельзя, потому что он взят с бриллиантами в руках. Быть может, впоследствии, когда он устроится в колонии, мне удастся содействовать его помилованию; а кроме того, может быть, еще отыщется Томас Шварц.
Антон дал лорду высказаться, не прерывая его. Только теперь, наконец, лицо его выражало примирение, что заметил и лорд.
Слава Богу, сказал Антон. Вы считаете моего отца и меня за честных людей, ваше сиятельство.
Кроуфорд вздохнул, А это для вас всего важнее? спросил он.
Да! О, да!
Оставайтесь всегда при таких взглядах, мой юный друг, и все пойдет хорошо. Хотите теперь узнать, каким образом я думаю помочь вам соединиться с отцом?
Антон поднял глаза. Пожалуйста, ваше сиятельство, сказал он скромно. Я уж теперь чувствую величайшую благодарность.
Вот это хорошо, вмешался хозяин.
Лорд Кроуфорд провел рукой по озабоченному лицу. На эту мысль меня навел мой племянник, лейтенант Фитцгеральд, начал он. Это несколько отважный план, и вообще, предприятие, в которое не совсем приятно впутывать 16-летнего мальчика, однако же, исполнимое, а в вашем безвыходном положении даже единственный способ спастись. Вы должны дать завербовать себя в морские солдаты.