Или ты, карлик, уберешься с наших глаз, и больше не будешь надоедать, или я тебя выброшу в окно (не приходилось даже говорить всерьез о драке с этим коротышкой). Однако он схватил меня за рукав пиджака обеими руками и стал запальчиво говорить:
Вы кое-чего не знаете, Савва, я очень серьезный человек, и Катя мне очень нравится.
Мне тоже, как ни странно, усмехнулся я, а про себя подумал: «Мне, правда, она лишь временами нравится, в частности, сразу после ванной».
И у меня в отношении нее только серьезные намерения, поверьте, выпалил лысый и вновь, вытащив платок, стал вытирать лысину. Вы, Савва, только выслушайте меня, я вам сейчас объясню, что это означает.
Лично по мне все же стоило послать его к чертовой матери, а еще лучше, треснуть по лысине я, признаюсь, прямо горел желанием сделать это, но Гриша так звали коротышку уже успел что-то такое нашептать Кате во время танцев, отчего та, улыбаясь, глядела на него снисходительно и, как мне показалось, даже кокетливо-благосклонно. Итак, благодаря моему слишком доброму и покладистому нраву, уже через десять минут лысый сидел за нашим столиком (на неоднократные просьбы влиться в их компанию я категорически отказался) и что-то там плел о любви с первого взгляда и тому подобный бред. Я же брезгливо разглядывал его, так как товарищ этот, признаюсь, был мне абсолютно антипатичен, к тому же теперь он называл меня почему-то не по имени, а по профессии «барменщик», что выводило меня из равновесия, и я вновь стал подумывать, что не мешало бы все же ему для «профилактики» накатать по шее. Однако из всех сказанных им слов я уяснил себе, что он уже выпытал у Катьки секрет наших с ней взаимоотношений, он даже знал, что я женат, а она всего лишь подруга. В этом месте нашего разговора я тайком показал ей кулак. В ходе дальнейшего разговора также выяснилось, что Катька ему наплела, будто знакома со мной с прошлого года, с тех пор как закончила десять классов, и теперь вот уже месяц как живет со мной, отдавшись мне девушкой все это я понял из Гришиных намеков и недомолвок. Тут уж я ей показал кулак натурально, в открытую. Затем Гриша добавил к сказанному без излишней скромности, что занимается драгоценными камушками и антиквариатом, и чувствует себя достаточно уверенно в материальном плане, а я из всего вышесказанного уяснил себе главное он просит у меня Катькиной руки.
У меня? Ха-ха! Катькиной руки? Хо-хо! Каково, а!?
Тогда я ему заявил, на всякий случай с металлом в голосе, что он этими словами делает мне больно, если хочет разрушить нашу с Катериной «любовь». На этот раз уже Катька не удержалась и под столом наступила мне на ногу, а я, надувшись как индюк, стал перечислять и расписывать вероятному жениху все ее достоинства настоящие и мнимые. В связи с очевидной серьезностью разговора мы спустились на первый этаж, перейдя в бар «Лидо», где знакомый мне бармен Леня симпатичный добродушный парень, фигурой напоминающий медведя, едва завидев нас, предложил освежиться финским пивом. Оставив Катьку у стойки развлекать бармена, мы с Гришей пересели за дальний уединенный столик. И там под финское баночное пиво по рублю за штуку я продал Катьку, причем не только в переносном, но и в прямом смысле этого слова, Гришка пообещал мне за нее отступного.
Получилось так, что он сам спросил:
Сколько, по-твоему, если без обид, я должен буду тебе за Катеньку?
А сколько не жалко за такой бриллиант? спросил я.
А сколько не жалко за такой бриллиант? спросил я.
Сам назначь сумму осторожно протянул он.
Скажу откровенно, что Катенька дорога мне как сто других «катенек», бумажных, если ты понимаешь, о чем речь, плюс одна.
Обижаешь, сказал Гриша, на лбу его выступил обильный пот. Я так понимаю десять тысяч? То есть десять тысяч сто рублей. Я согласен.
Считай, это подарок тебе, процедил я сквозь зубы. Катька сама по себе драгоценность. А какая упаковка, ты обратил внимание? Одна только упаковка, к твоему сведению, стоила мне почти половину этой суммы, и куплена вся, заметь, не позднее, чем вчера, в «Березке».
Я учту это, вставил Гриша и судорожно сглотнул. Только можно я спрошу?
Валяй.
Скажи, почему сумма не круглая?
Я поднял уже, было, руку, чтобы шутливо шлепнуть его по лысине, но потом, с сожалением сдержавшись, опустил:
Круглыми бывают только идиоты, Гришенька. Ну да ладно, снисходительно заключил я, к присутствующим это не относится. И, сделав серьезное лицо, предупредил строго: Только, естественно, никакой самодеятельности с твоей стороны, она будет со мной до самого расчета, уяснил? Если мы с тобой вообще о чем-либо окончательно договоримся.
Уяснил, прошептал Гришаня. Я еще некоторое время зачем-то мутил, морочил ему мозги, расхваливая Катьку, и под конец мы договорились о том, что у всех троих будет неделя на раздумье. Затем мы позвоним ему что будет означать наше согласие, после чего он Гриша (это его собственные слова) прилетит в наш город за Катей на «крыльях любви».
А у тебя, Савва, говорят, красивая жена? неожиданно спросил он.
Не продается, понял! довольно резко оборвал я собеседника, желая прекратить эту тему, и хлопнул его ладонью достаточно сильно по плечу. Хотя по-прежнему испытывал огромное желание заехать прямо по лысине.