Заткнись!
До сих пор обижаешься? Ну, было, было! Но ведь я осознал, раскаялся. Неужели я не достоин хоть маленького снисхождения, хоть крошечного послабления? продолжал увещевать Узник.
Нет, не достоин! Сторож отвернулся.
Всего лишь глоток свободы! не унимался Узник. Ты же знаешь, как я люблю Свободу, я сдохну здесь.
Не сдохнешь! Сторож резко обернулся и горящим гневным взглядом пронзил Узника, а потом разразился обличительной тирадой. Ты столько раз ходил по краю, и не сдох. А здесь я не дам тебе подохнуть. Ты будешь жить, и этой жизнью искупать свои грехи!
Да ладно тебе! Я уже просил у тебя прощения. Чего тебе ещё?
Прощения?! вознегодовал Сторож. Нет тебе прощения! А если я и смогу простить то, что ты чуть не угробил меня, то не вправе прощать всё остальное. Ведь это ты чуть не пустил по миру мою семью. А сколько горя натерпелась от тебя жена? Дети выросли без отца. Им каково? А те люди, которых ты обманывал, бросал на погибель они простят тебя? Ты всегда думал только о себе, жил только в своё удовольствие. Самодовольный эгоист! Сколько лжи и лицемерия было в твоей никчёмной жизни?!
Так что ж, убей меня! в фальшивом отчаянии выкрикнул Узник.
Нет, ухмыльнулся Сторож, смерти ты не достоин. Смерть для тебя была бы амнистией. Сиди вот, и думай. Может, когда-нибудь осознаешь и действительно раскаешься. А снисхождение. Тебе и так оказано неслыханное снисхождение. Тебе тепло, светло и сытно. У тебя есть работа, которая тебе нравится. Ведь так? Тебе предоставлена возможность общаться со всем миром. У тебя всегда под боком женщина, которая желает тебя. Ты прекрасно устроился, сволочь! Чего ж ты гундишь всё время: «Свободы, свободы!»? Ты и так свободен, но в пределах этой клетки. А вот я вынужден ограничивать свою свободу, сторожа тебя. И то не ропщу.
А оно тебе надо? съязвил Узник. Плюнь, да брось это дело. Никто даже не заметит. Никто тебя не осудит. А?
Нет, и речи быть не может. Выпусти я тебя ты таких дров наломаешь, столько горя принесёшь, я жить не смогу с этаким грехом. Нет! Будешь сидеть! Я сказал!!!
Да пошёл ты!!! Урод!!! с ненавистью процедил Узник. Отвернулся и плюхнулся в кресло перед компьютером.
А Сторож перевёл дыхание и замер на посту.
Человек был счастлив, он выполнил свой долг. Победа в беспощадной борьбе далась нелегко. Враг был силён, коварен и хитёр. Не счесть ран на теле победителя, но тем радостней миг победы. Побеждённый враг пленён и заточён в узилище. Теперь на клетке Узника висит табличка с надписью: «Второе Я». Срок пожизненный. Опасен и склонен к побегу.»
Человек обязан быть нужен кому-нибудь, иначе жизнь его пуста и никчёмна. Если ты не нужен никому, займи денег в долг..
Плыви, Лёха, плыви!
Лёха плавать не умел. Совсем не умел. Никак. Бултыхался на песчаной отмели с малышнёй, а дальше заходить боялся. Даже первоклассник Валерка уже кое-как выгребал по-собачьи. Чего уж говорить о старших ребятах. Жить у речки и не уметь плавать в столь солидном возрасте позор. Но как ни прискорбно было признаваться в этом, а третьеклассник Лёха плавать не умел.
Оттого и не брали его с собой старшие ребята купаться. Приходилось плескаться с карапузами под бдительными взорами родителей. А как хотелось убежать вместе со всеми на Старое русло и с разбегу плюхнуться в речку. Но он туда даже не появлялся, только лишь с завистью и обидой смотрел издалека. Ну почему, почему они могут, они научились, а он как кирпич идёт на дно, при каждой попытке остаться на поверхности воды без опоры? Задавал себе этот вопрос Лёха неоднократно, и оттого злился всё больше и больше. И однажды чаша его терпения переполнилась.
Когда пацаны после войнушки побежали на речку, он не отстал от них как обычно, а рванул вместе с ними. Когда прибежали на Старое русло, все быстро поскидали одежду и стали прыгать с крутого берега. Лёха сразу прыгать не стал. Разделся и стоял на краю обрыва. Невдалеке расположилась компания старших парней. Одним из них был двоюродный брат Лёхи Серёга.
Привет братуха, ты не заблудился?! подтрунивая спросил старший брат.
Здорова, Серёга, важно ответил Лёха. Ничё не заблудился, купаться пришёл.
Ты ж никогда здесь не купаешься. Твоё место с малышнёй в лягушатнике.
Чёй-та я должен в лягушатнике ползать?
Так ты же плавать не умеешь! засмеялся Серёга.
Ты тоже когда-то плавать не умел. Вот прыгну и поплыву.
Э, э, э! Ты, пацан, не шути! посерьёзнел брат. Вон лучше с мостушки прыгай, там совсем мелко.
«Да когда же это кончится?! взбунтовалось внутри Лёхи. Сейчас я им покажу! Хватит считать меня слабаком и трусом!»
Лёха молча отошёл от края берега метров на десять. Сжал зубы, и, что было сил, рванул к реке. На самом обрыве мощно оттолкнулся и с ужасом ощутил себя в воздухе. Он летел очень долго. Медленно размахивая руками и переворачиваясь на спину. Успел разглядеть удивлённые лица приятелей внизу. Заметил даже как вскочил обалдевший Серёга с растерянным лицом. Даже успел подумать: «Во я дурак-то!». А потом на мгновение услышал истошный вопль ужаса, и лишь в воде догадался, что орал он сам.
Речка приняла незадачливого ныряльщика в свои упругие объятия, подняла фонтан брызг, и поглотила его с головой. Крик его утонул в мутноватой воде.