Дорога местами размытая водными потоками, с камнями и прочими ухабами, превратилась в настоящую крутую горную дорогу, резко забирающуюся по излучине меж двух гор на перевал.
Влажные впадины и нижние части склонов гор поросли лесами из пробкового дуба, остроконечных тополей, ильма, ольхи. Выше пояса обычных лесов в этих горах определенный высотный уровень захватывался каменным дубом. Самые верхние уровни вблизи вершин на труднодоступных и самых неприхотливых местах, на краю обрывов, осыпях рос лузитанский дуб и можжевельник. Конусообразные вечнозеленые кроны можжевельника узнавались издали даже в сумерках.
Ночной привал состоялся на самом перевале, как в наиболее защищенном со всех сторон месте. Оно представляло из себя открытую ровную площадку, с которой просматривались все стороны.
Ночь прошла спокойно, если иметь ввиду опасность, кою она в себе таила. Но что касается тишины, та, постоянно прерывалась пронзительным визгом шакалов, чуявших запах пищи, их шорохами и возней неподалеку от палаток.
Наутро Омару Мейяду, возблагодарившего Аллаха за то что довелось спокойно проснуться самому холод, свежесть и туманная дымка лесов напомнили что он давно собирался поохотиться в горах.. В таких диких местах, где сохранились рощи ценного атласского кедра, синевшего на высоких склонах вдали, могли водиться медведи, не говоря уже о кабанах, ланях и оленях, которых было полным-полно в низинных лесах. Но обо всем этом приходилось забыть, обстоятельства круто изменились.
Караван начал быстрый и легкий спуск с перевала, неприятно было только тем кто находился в повозке, когда колесо, ее наезжало на большой камень, и просто от тряски.
По характеру рельефа Алжир распадается на гористую северную часть невысоких хребтов Телль-Атласа, среднюю равнинное плато, то совершенно плоское, то волнистое и даже пересеченное отрогами южной части рельефа высоких гор Сахарского Атласа, за которыми кончался Алжир, начиналась Сахара, подставлявшаяся одним из своих песчаных Эргов.
Караван начал быстрый и легкий спуск с перевала, неприятно было только тем кто находился в повозке, когда колесо, ее наезжало на большой камень, и просто от тряски.
По характеру рельефа Алжир распадается на гористую северную часть невысоких хребтов Телль-Атласа, среднюю равнинное плато, то совершенно плоское, то волнистое и даже пересеченное отрогами южной части рельефа высоких гор Сахарского Атласа, за которыми кончался Алжир, начиналась Сахара, подставлявшаяся одним из своих песчаных Эргов.
Обширное высокогорное плато, на которое вышел караван, носило характер степи-полупустыни с господством ковыля и травы-альфа, растущей густыми султанообразными пучками. Зеленеющие круглый год пространства альфы служат отличным пастбищем для караванов верблюдов, иногда кормя лошадей, хотя овцы ее обходят мимо. Особенно продолжительной и раньше положенного времени была остановка неподалеку от селения Махдия, как раз на таких полях из альфы, где трава достигала выше пояса. Водятся в этих зарослях неприглядная живность: ежи, дикобразы, ихневмоны, кролики, а близость стоячей воды наводила на представление о камышовом коте в общем не стоило даже для интереса или забавы ради, прошмыгнуть травостой. Как и многие другие чувства, чувство охоты было атрофировано мерещащейся кругом опасностью, могущей встать прямо из зарослей. Омар Мейяд отдыхал спокойно сидя в седле и глядя вдаль, и ввысь, на белоголового сипа, парившего кругами над местностью.
Конские и верблюжьи силуэты мирно кормились под присмотром. Верблюдам нужно было дать наесться на недели. Люди за сегодня сильно устали от жаркого солнца и поэтому полегли все как один. Еще можно было ухватить и использовать оставшуюся часть дня, но тот от кого это могло зависеть, невольно поддался на свое приказание передохнуть и подкормить скотину, приведшее к полному привалу и большому откорму. В любом случае время тому что бы набить верблюжьи горбы, уделить обязательно нужно было, без лоснящихся холмиков в пустыню соваться было опасно, такие шутки по большей части кончались плохо.
Конское поголовье так же довольствовалось водой, на вид показавшейся солончаковой, поэтому к близлежащему селению не было никаких больше дел, как только послать туда разведчиков, справиться по своим интересам.
Следующие дни направление велось на юго-запад. Путь все чаще проходил по местностям, где все чаще встречались солончаки, иногда тянувшиеся на целые мили. Они виделись белыми, словно заснеженными вдали, расстилающиеся к самому горизонту фарфоровой гладью. Всегда кажущиеся сухими и разреженными, солончаки были очень легкопроходимыми.
Переливающийся кровавым оранжевый шар завис низко над землей впереди по ходу, совсем не слепя глаза. Караван подходил к огромному соленому шотту. В засушливую пору от этого бескрайнего озера, ныне казалось доходящего до самых отрогов начинающих подниматься гор оставалась неглубокая, даже незаметная впадина, по которой можно было ехать днями, и ни за что не подумать, что это могло быть дном. Дождевая вода стекая в огромный бессточный резервуар Шотт-эш-Шерга создает водоем вновь, до того пока он опять не пересохнет.