Прикосновение
Эссе
Александр Беляев
© Александр Беляев, 2016
Глава 1. Зов
1
«Для чего я появился на свет, куда я иду»? Начинает колоть неизвестностью на определенном жизненном рубеже. Кольнет и отпустит: «Туда же, куда и все, куда все человечество». Но однажды со всей мучительностью осознаешь, что этой отговоркой успокаивают себя если не все, то большинство, что человечество подобно толпе бредущих в сумерках, где каждый является ведомым и ведущим, где ориентиром является плечо впереди идущего, который держится за следующее плечо и так до бесконечности, что никто не видит всей Дороги, и если авангард и способен разглядеть ближайшие 100 метров, то куда она ведет, и что там за горным кряжем или даже за поворотом понятия не имеет, хотя делает вид, что это ему известно. Что для большинства увидеть землю под ногами и то проблема, чаще всего лишь спина впереди маячащая ясная цель.
Как говорил один индийский мудрец: «Нелепо думать, будто бы толпа знает, куда идет она идет потому, что каждый думает куда все туда и я».
Но остается дорога, и лишь орел, в синеве парящий, хорошо видит, куда она ведет на много десятков километров, и что там впереди: земля обетованная, лестница в небо или бездонная пропасть.
Но что может орел, пусть даже его увидит задравший голову, как расскажет он о далях, ему открывшихся, если человек не знает его языка, если он никогда не видел мир с высоты и не владеет понятиями в вышине парящего, если удел человека земля под ногами, спина ведущего, рука ведомого, и дошедшие по цепочке искаженные впечатления первых рядов?
« Я выступал впереди шествия, зная, что и другие пойдут за мной. Мы блуждали по темным лесам, прошли долины и вспаханные нивы. Шествие было длинным, как вечность.
Когда мы вывели шествие на берег тихой реки, только тогда его конец показался из-за темного бора.
Река! кричали мы. Те, которые были ближе, повторяли «Река, Река»! А те, кто были в поле, кричали «Поле! Поле»! Идущие сзади «Поле, река, река». «Мы видим лес», говорили они, и не знали, что находятся в хвосте шествия (К. М. Чюрленис. Запись в альбоме).
И все же неправильно было бы обвинить человечество в том, что Великому Пути через леса, поля, горы и реки, человек обретает знание окружающего мира (правильнее близлежащего), но не Дороги в целом: мир идущего через лес представляется ему лесом, идущего через поле полем, из этих отрывочных впечатлений складывается картина кусочка бытия, некоторых элементов, его составляющих. Мы накапливаем опыт, делимся впечатлениями, но все равно: для идущего по лесу реальность прежде всего лес, а остальное абстракция, ему сообщаемая, сродни фантазиям, хотя он вполне вправе допустить, что реальность может включать в себя и нечто им неизведанное. Но если представить наше восприятие мира сузившимся до восприятия мира атомов? Тогда лишь мир атомов для нас подлинная реальность, а макро мир становится чем-то чисто теоретическим, его можно даже изучать, пользуясь косвенными данными, как астрономы изучают космос, но не более того. И знания наши будут подобны знанию о звездном небе: оно слишком необъятно, слишком за сферой наших конкретных интересов, а весь иной уровень реальности совершенно невозможно охватить сознанием, как цельное качество. Наш мозг не в силах охватить реальность вселенной, хотя с позиций объективной истины она столь же реальна, как наш социум, биосфера, любой простой и сложный предмет. Если же мы представим себе наши космические путешествия к другим планетам, то это все равно будут путешествия в макро-мире привычной реальности, знакомых аналогий. Как раз тот случай, когда размер имеет значение.
Большинство людей мыслящих рано или поздно начинают не удовлетворяться тем, что их окружает: служебным положением, домом, семьей, воспитанием детей, накоплением материальных благ. Иногда мучительной уверенностью пронзает: бессмысленно! Для чего весь этот круговорот? Я рождаюсь, вырастаю и старюсь только для того. Чтобы рождать и растить детей, которые, как и я будут расти и стариться, поступать сходным образом, повторять те же ошибки, что и я, хоть и с клеймом своей эпохи, чтобы в конце концов прийти к тому же мучительному рубежу: все бессмысленно. А следующее поколение ждет такая же участь.
Это ощущение начинает беспокоить все чаще и чаще, иногда его удается на время заглушить погоней за мнимыми ценностями: земным успехом, чинами, материальным благополучием, властью. Вся история человечества это Великое бегство от Великого Зова: как знать, что влекло Александра и Юлия Цезаря на завоевание новых земель? Но оказывается, что даже самое ценное в нашей жизни любовь: любовь мужчины и женщины, любовь матери и ребенка, любовь к родной земле оказывается чем-то зыбким и неустойчивым, постоянно разочаровывающим и ускользающим при попытке понять рациональным умом что же это такое.
Очевидно наша беда в том, что мы привыкли к конкретности форм, нам нужно определение. Мы знаем (как нам кажется), что такое стол, дом, страна, океан, земля. Мы привыкли, что все в этом мире имеет свое место, цель, назначение. Оно должно укладываться в нашу человеческую логику, с ясным законом причинности, и если какие-то категории бытия противоречат нашим предметным представлениям, не находят оправдания и места, не увязываются с привычными понятиями, то они смущают разум, вызывают враждебность, либо тоску и ощущение собственной ничтожности. Жесткий каркас понятий о том, что есть истина начинает трещать и рушится, приходит понимание того, что наше представление о мире, как об участке пути, по которому мы сейчас бредем со своими ближними ничтожно, что ценности логическим звеном включенные в это наше представление о действительности, казавшиеся незыблемыми, оказываются мелкими и не заслуживающими внимания.