В коридорах былого фонит отсутствием,
В необжитые комнаты двери заперты.
И намёка здесь на тебя так пусто мне.
Заколочены досками окна намертво.
Тишина исполняет романсы пустоши,
Так же скудно и бедно, не видно финиша.
И мелодия эта по стенам пусть бежит,
Уплотняя пространство так, что не двинешься.
Кислород забирая в себя по капелькам,
Тишина замедляет поток вибрации.
Белым шумом в ушах оседает замертво,
Иллюзорным в бесчисленных вариациях.
Это редкие всплески моей фантазии,
С тишиной приходящие в эти комнаты.
Привидения-звуки, играя фразами,
Отпевая прошедшее, вновь не поняты.
Моя лав стори
Лето плавится и стекает на дно бокала.
И в богемском плену солнце в винном дрейфует море.
Ты в груди моей проросла солевым кристаллом,
Напитавшись слезами и кровью моей лав стори.
Шелест волн поёт и устало ласкает берег,
Размывая следы голливудской любовной драмы.
В пляжном доме погибших чувств с петель сняты двери.
Пыль забвенья покрыла узор нашей монограммы.
По окрестности вьётся шлейф сладковато-пряный
Отгоревших страстей, нашей тихой, щемящей неги.
Пишет почерком неразборчивым, нервным, рваным
Память глупая, прикрывая в мечтаниях веки.
Отдыхает ночь на отвесных могучих скалах.
А нутро моё завывает так хрипло, надсадно.
Лето плавится и стекает на дно бокала,
Не пьянит уже, нет. Аромат источает смрадный.
Твои небеса
Ты не пахнешь ладаном, воском церковных свеч.
Не с тебя писали иконные образа.
Не касалось благословленье покатых плеч,
Только светом веры сияют твои глаза.
Сущий грешник, верить в спасенье не мой удел.
И не черпаю я в молитвах душевных сил.
Я, имея то, что когда-либо захотел,
Добывал всё сам, ни о чём Его не просил.
Гнул проклятый мир, тех, кто стал на моём пути.
К цели напролом, не жалея чужих голов.
Покаяние никогда не было в чести.
Одинокий волк среди стаи пугливых псов.
С проданной душой и бессрочной путевкой в ад.
Не указ никто мне: ни Дьявол, ни, даже, Бог.
Только за один мимолётный невинный взгляд
Пасть поверженный пред тобой на колени б мог.
Я бы отдал всё, что имею, что берегу
За возможность, пусть и чуть-чуть, но светлее стать.
Я бы без раздумий и битв сдался в плен врагу,
Если б ты одна даровала мне благодать.
Я не трону скверной своей чистоты святой,
Не накрою мраком чудесный кристальный блеск.
То, что делал прежде, сровняло меня с землёй.
Недостойному не касаться твоих небес.
Пакет
Твои небеса
Ты не пахнешь ладаном, воском церковных свеч.
Не с тебя писали иконные образа.
Не касалось благословленье покатых плеч,
Только светом веры сияют твои глаза.
Сущий грешник, верить в спасенье не мой удел.
И не черпаю я в молитвах душевных сил.
Я, имея то, что когда-либо захотел,
Добывал всё сам, ни о чём Его не просил.
Гнул проклятый мир, тех, кто стал на моём пути.
К цели напролом, не жалея чужих голов.
Покаяние никогда не было в чести.
Одинокий волк среди стаи пугливых псов.
С проданной душой и бессрочной путевкой в ад.
Не указ никто мне: ни Дьявол, ни, даже, Бог.
Только за один мимолётный невинный взгляд
Пасть поверженный пред тобой на колени б мог.
Я бы отдал всё, что имею, что берегу
За возможность, пусть и чуть-чуть, но светлее стать.
Я бы без раздумий и битв сдался в плен врагу,
Если б ты одна даровала мне благодать.
Я не трону скверной своей чистоты святой,
Не накрою мраком чудесный кристальный блеск.
То, что делал прежде, сровняло меня с землёй.
Недостойному не касаться твоих небес.
Пакет
Я шагаю по проспекту,
Отовсюду льётся свет,
По дороге носит ветром
Неприкаянный пакет.
Он, наверное, кому-то
Раньше нужен был, но вот
Бессистемно, резко, круто
Телепают взад-вперёд,
То швыряют мне под ноги,
То забросят высоко
Вверх воздушные потоки
Без усилий и легко.
Я же думаю: «Когда-то
С тем пакетом кто-то шёл,
И служил пакет, как надо:
Долго, прочно, хорошо.
Скольких поменял владельцев
Этот полиэтилен?
Кто-то с ним ходил на дельце,
Иль не пользовал совсем.
И когда-то он был счастлив
Что-то важное хранил.
А теперь, увы, не в масти
И совсем лишённый сил.
И пакет полезен, вроде,
Но не нужен никому
Так и в жизни происходит.»
Думал я Но почему?
Я ждал тебя
Ты знаешь, а я ждал тебя миллион зим.
Декабрь дед седой мне щедро дарил снега.
И заморозком январь следовал за ним.
Я искренне верил плата невысока.
Я вымученно созерцал белизны взлёт,
На белых крылах метели мечтая вверх.
Я мерз изнутри, и меня покрывал лёд,
Я ждал лишь тебя, оттолкнув от себя всех.
С февральскими ветрами имя твоё пел,
Забравшись на скалы, я эхом слетал вниз.
Я проклял Амура и меткость его стрел,
Пенял на судьбу за бессмысленный каприз.
Я в шкурах звериных дичал и терял ум,
Оплакивал время без слёз, в полной тиши.
Звук чьих-то шагов вырывал меня из дум.
Кидаясь на шум, я найти тебя спешил.
Ты знаешь, а в жизни всему отведён срок.
И я, как декабрь тот, седой, и в руке трость.
Жалеть смысла нет, ведь я сделал всё, что мог.
Я ждал тебя миллион зим вымерз насквозь.
У каждого своё
У каждого своё: вселенная и боги,
Отчаянье и боль, блаженство и любовь,
Родимые сердца, пройдённые дороги,
Прожитые лета и кавалькада снов.
У каждого своё: безумие и страхи,
Скелеты страшных тайн и омуты страстей,
Осколки старых чувств и драные рубахи,
Рожденья первый крик и имя на кресте.