Он смотрел из окна
Он смотрел из окна, видел свет теплотою манящий,
Что искрился и таял, укутанный в бархат ночи.
Наблюдал за грозою, неистово землю разящей.
А в стекле отражался, мигая, огарок свечи.
Строил мысленно замок надежд, шпилем в высь уходящий.
И вдыхал аромат сигарет, что приятно горчил.
Пил напиток мечты освежающий, животворящий.
Уходя от реальности, в грезах и выдумках жил.
Он любил этот мир, им придуманный, ненастоящий.
И струились с безудержной силой фантазий ручьи.
Он хотел стать свободною птицей, над Суей парящей.
Закрывался от всех на замки, переплавив ключи.
Он шагал из окна прям в объятия улиц неспящих.
Его разум вопил, а он шепотом молвил: «Молчи».
Его жизнь поглотил грохот молнии, землю разящей.
На окне потухал одиноко огарок свечи.
Не танцуют демоны
Этот танец давно забыт, нет ему названия.
От того и движенья стали теперь неведомы.
Не приходит во снах туманное узнавание,
и все реже внутри стенают желанья-демоны.
И все дальше восток, и тише звучит мелодия.
А от ярких огней не слепит уже, все блеклое.
В отражении силуэт незнакомый вроде я.
Все размытое от дождя и на ощупь мокрое.
Нервно дрогнет рука, ведомая древним импульсом.
По инерции тело жаждет движений, глупое.
И замрет, как вулкан, на миг перед мощным выбросом.
Но уже никогда, увы, не покинет ступора.
И мотивами не заполнят просторы памяти
обессилевшие, немые желанья-демоны.
Не считая шагов, не зная теперь куда идти,
будут стерты те па, что кем-то когда-то сделаны.
Ускользай
Я бы очень хотел, быть может,
Заплести в твои косы счастье.
И, рисуя узор на коже,
Звездным небом ее украсить.
Разноцветными миражами
Обернул бы тебя, как в сари.
Стан твой стройный ласкал руками,
Как шедевр свой Страдивари.
И в уста б твои влил по капле
Сладость трепетного томленья.
И пока б оно неиссякло
На двоих разделил влеченье.
Как мерцаньем на водной глади
Отражаясь танцует солнце,
Так бы радость жила во взгляде,
От которого сердце бьется.
Но ты медленно ускользаешь,
Между нами чертя границу.
Все, что хочешь, ведь ты же знаешь
Ускользай, моя чудо-птица.
Я приеду
По стальным параллелям поезд меня уносит,
Миловидная проводница предложит чай.
Где-то там, за плечами мокнуть осталась осень.
Я стремительно мчусь сквозь вьюгу
в душистый май.
Рубежи-километры мне заменяют время,
Часовой механизм счастливому ни к чему.
Ясный день за окном сменяет сплошная темень.
Я, блуждая во снах, подушку к себе прижму.
Будет долгим мой путь, попутчиков вереница.
Каждый дорог мне станет ровно на краткий миг.
Я имен их не вспомню, не опознаю лица.
Только снова один, и снова к окну приник.
Мерным ходом состав меня, будто в колыбели,
Укачает, развеет мысли, прогонит грусть.
Март растопит снега, сирень зацветет в апреле
Я приеду, а может просто назад вернусь.
Портрет
Портрет
Распечатай меня на матовой, чтоб без блеска.
И оформи в землисто-серое паспарту.
Рамку выбери поплотней и сожми до треска,
Не оставив вокруг ни щели, ни пустоту.
Под стекло, чтобы перекрыть доступ кислорода,
Ты повесь меня на забитый неровно гвоздь.
В пыльной затхлости чердака, далеко от входа,
Чтоб меня не увидел твой неслучайный гость.
И навечно забудь о том, что я существую.
Не тревожь понапрасну, не зажигай здесь свет.
Сотни рамок вокруг взывают к тебе, тоскуют.
Я на них не похож. Я просто живой портрет.
Сумасшествие чувств
Скрывало тонкий силуэт поношенное платье.
Она качалась на ветру, в руке зажав распятье.
Безумным вороном метались, расплетаясь, косы.
И по просторам разлетался крик звонкоголосый.
Тонуло в бездне бесконечности её сознанье.
Душа безумству отдана была на поруганье.
В пылу заламывала руки, заходилась смехом.
Боль прошивала иглами, окутывала мехом.
Слезами выливалось сумасшествие наружу,
И с каждым вздохом становилось непомерно хуже.
Змеёй отчаянье душило, обвивая шею.
В груди разверзлась пустота, всё ширясь и чернея.
В обхвате зажимало рёбра до глухого хруста.
Так погибал не человек. Так умирали чувства.
Окропи меня
Окропи меня водой, но не святой.
Той, что жизнью наполняет устья рек.
Озари меня не солнцем, но луной.
Дай в спокойствии прожить грядущий век.
Обними меня, но не крылом рукой,
От тепла которой вмиг растает снег.
И насыть меня не пищей, но собой.
Пусть спасеньем станет дом твой, не ковчег.
Ослепи сияньем глаз, а не зарёй.
И пусть в вечность обернется мой ночлег.
Подари мне счастье жить в любви земной,
Той, которую так жаждет человек.
Целая вечность
Сердце бьёт в барабаны удар за ударом.
И по телу опять растекается боль.
Мир в своём облачении выцветшем, старом,
Мы не виделись целую вечность с тобой.
За раскатами грома густое молчанье,
Звона выбитых стёкол не слышно совсем.
Мы от ласки светила дотла выгораем,
Здесь нам вечность с тобой не подняться с колен.
Где исчерпаны страсти, там пусто и серо.
Беспросветный, гнетущий, вселенский покой.
Слабый импульс гуляет по сорванным нервам.
Мы не виделись целую вечность с тобой.
Не воспетые в песнях, друг другом забыты,
На наскальных рисунках древнейших племён
Мы не ясны, бесцветны, почти что размыты
И на целую вечность объяты огнём.