Скоро за домом чтобы не портить парадный вход пепелищем весело пылал костер; глухарь, обмазанный глиной, ждал своего часа. А Свет взялся за колун. Энергия бушевала в его теле, истосковавшемся по нагрузкам, и гора колотых дров росла рядом с охотником буквально с каждой минутой. Он отвлекался лишь для того, чтобы поправить костер; потом заложить по рецепту племени тутси обмазанного глиной глухаря в обжигающе горячую землю, которую тут же закидал еще тлеющими углями.
А потом не колотые дрова кончились. Он даже успел занести несколько объемистых охапок пахнувших смолой дров в сарай и заложить у дальней стены поленницу. Как раз в этот момент вернулся Сашка. И вернулся не один. Его спутник кряжистый мужичок с хитрыми глазками и чуть красным носом, указывающим на особое пристрастие к крепким напиткам, охотнику понравился. Было что-то привлекающее в этом помятом, побитом жизнью (в том числе и в самом прямом смысле этих слов) лице. Свет, присмотревшись повнимательней, понял этот человек, в отличие от Сашки, был на своем месте; жил своей, пусть и не самой светлой, жизнью. И земля вокруг и лес, и совсем недалекая река, от которой нанесло вечерней свежестью были его родиной. И уж он-то никуда отсюда уезжать не собирался.
Незнакомец первым и заговорил, оглядев огромную кучу дров:
Ну, показывай своего инопланетянина. Этот что ли?
Он подошел к охотнику вплотную и ткнул его корявым указательным пальцем прямо в грудь. Под его пальцем взбухла могучая мышца, которую можно было различить даже под просторной рубахой, и он кивнул, словно соглашался с кем-то.
И впрямь инопланетянин, согласился он сам с собой, такую кучу дров переколол, и без бутылки. Или ты ему пообещал?
Он повернулся к Сашке, но тот не ответил, заворожено глядя на дрова. Тогда мужичок а было ему далеко за сорок ответил сам, подняв авоську в руке к самому носу охотника:
А у нас как раз с собой, в полотняной сумке в подтверждение звякнули бутылки, маловато конечно (он еще раз оглядел могучую фигуру Света), но за знакомство выпить хватит.
И он протянул вперед правую ладонь, которая оказалась на удивление крепкой:
Владимиром меня зовут, а фамилия Угодин. Корефан я этого вот охламона, он кивнул на Сашку, а заодно и лесник соседнего участка.
А у нас как раз с собой, в полотняной сумке в подтверждение звякнули бутылки, маловато конечно (он еще раз оглядел могучую фигуру Света), но за знакомство выпить хватит.
И он протянул вперед правую ладонь, которая оказалась на удивление крепкой:
Владимиром меня зовут, а фамилия Угодин. Корефан я этого вот охламона, он кивнул на Сашку, а заодно и лесник соседнего участка.
Тут его нос смешно зашевелился Угодин учуял запах, пробившийся из-под земли.
Это что? повернулся он к той стороне дома, откуда и донесся аромат готовившейся дичи.
Глухарь, честно признался Свет, и повернулся к Сашке, а второй в холодильнике завтра супчик сварим.
Насчет супчика у Сашки были большие сомнения; ни лука, ни картошки в доме не было. А потом его задумчивая гримаса сменилась тревожной.
Что, корефан, зассал, хлопнул ему по плечу Володька, боишься, что егеря набегут?
Он не стал дожидаться ответа коллеги, повернулся к Свету с хитрым прищуром:
А ты егерей не боишься?
Охотник это слово слышал впервые, но сейчас почему-то представил себе багроволицего барона Рагона и его угрозы по поводу добытого Светом оленя. Еще он вспомнил, как лихо отсек и барону и его братьям гигантские уши, лишив фамильной «гордости».
Потому он и ответил, широко улыбнувшись:
Не боюсь. А набегут уши отрежем.
Вот это по-нашему, еще шире улыбнулся пожилой лесник, если ты еще и пьешь так же
Нет! твердо прервал его охотник, я совсем не пью. Зарок дал.
Зарок это хорошо, совсем разулыбался Угодин, зарок это святое.
Бутылки в сумке опять звякнули; по сморщенному лбу Угодина было видно, что он сейчас делит их содержимое по-новому.
До полной готовности глухаря по прикидкам охотника было не меньше получаса, и он решительно пресек попытку двух лесников прямо сейчас начать процедуру знакомства. Его рука обвела плавным жестом гору из дров и уткнулась в темный проем сарая. И Угодин, к его удивлению, тут же поддержал охотника.
Сашка с трудом выпрямил спину, к которой тут же прилипла мокрая рубаха, и с удивлением посмотрел туда, где еще недавно его пугал дровяной Монблан. Теперь все дрова лежали внутри, уложенные в аккуратные поленницы и надежно укрытые от дождя.
Новому хозяину кордона будет чем топиться ползимы, почему-то с гордостью подумал он и вздохнул, глянув на Света, этот точно здесь не останется.
Все-таки ему хотелось оставить дом, пусть не родной, в хороших руках. А Свет уже скрылся за углом, и мощный аромат готового мяса заполнил все вокруг. Теперь хищно повел носом и Сашка. Такого зверского голода он не испытывал очень давно. Немудреный стол накрыли прямо на улице. Венцом пира был, конечно, глухарь. Хотя у Угодина, наверное, было другое мнение Глухаря всем троим хватило, а две бутылки водки под разговоры ушли еще быстрее. Разговоры, кстати, были весьма полезными. Владимир, к удивлению Света, совсем не расспрашивал его о далеком мире, ограничившись одной фразой, которой он оценил практичность такой информации: «Брехня все это!».