Ну ладно, пробормотал он, коровы и козы на выпасе. А где куры, где петух тетки Баси, который всегда мечется меж домами в поисках соперника. Где, наконец, дети?
В такой жаркий день берег Русинки, у излучины которого находилась деревня, и который был прекрасно виден с высоты, обычно был полон мальчишек и девчонок крикливых и звонких. А еще собаки! У каждого парнишки был собственный пес ими гордились, считали членами семьи. Сейчас же и заросший жесткой дерниной берег, и песчаный пляж были пусты.
Свет вернулся взглядом к домам. Ему стали попадаться умело замаскированные, но так до конца не скрытые особенно для взгляда сверху следы недавней схватки. Стрела, вонзившаяся в покатую крышу одного из домов, видная только сверху; плетень, недавно сорванный с места сильным ударом, а теперь приставленный к столбам, и подвязанный обычной веревкой, но чужим, никогда не виданным раньше узлом.
Эти, и другие мелочи не бросились бы в глаза, если бы охотник не искал их специально. А вот это поинтересне он вдруг заметил движение в одном из дворов. В тени плетня, невидимый с улицы, но различимый сверху, схоронился человек воин, подобный тем, что остались у лесной засады. Сколько их было тут? Разглядеть сверху даже такому опытному следопыту и зверолову, как Свет было нелегко. Практически невозможно как не старайся.
А выманить смогу, недобро усмехнулся парень, к которому пришла уверенность, что ждут именно его, что ж, попробуйте взять.
Он снял и закрепил в ветвях оружие лук; колчан, полный стрел, тоже сработанных собственными руками; длинный нож и охотничий топор. Лишь странные звездообразные тонкие диски бритвенной остроты, которые учитель называл молниями Дао, остались с ним, невидимые врагу. Да сам он живое боевое оружие, готовое к встрече с неведомым.
Бесшумно скользнув по стволу вниз, Свет больше не скрывался; он оторвался от теплой коры дуба на несколько шагов и громко крикнул:
Эй, есть кто живой?
Он старался казаться растерянным, даже испуганным. Появившись на виду у скрывавшихся врагов без оружия, в длинной деревенской рубахе навыпуск, в которой вроде бы так неудобно двигаться даже в обычной деревенской потасовке он надеялся выманить врагов. Может, даже сразу всех. Хоть и вызывал сейчас невольное уважение широким разворотом плеч и тугими узлами эластичных мышц, проглядывающих в низком вырезе рубашки.
Наверное, поэтому тот, кто первым вышел навстречу охотнику, держал наготове оружие. Опустив почти к самой земле острие богато украшенной сабли, к Свету шел коренастый широкоплечий здоровяк, заросший до самых глаз густой черной бородой. Он остановился в пяти-шести шагах от охотника и выкрикнул несколько коротких слов. Из дворов неспешно, так же нацелив оружие, вышли еще двенадцать воинов. Они неторопливо окружили охотника широким полукругом. По краям этой живой дуги расположились по два арбалетчика, нацелившие острые жала болтов прямо в грудь парню. Остальные подобно чернобородому держали наготове кривые сабли. Впрочем, арбалеты были и у них за плечами, не снаряженные.
Чернобородый с любопытством оглядел охотника; видно было, что он никуда не спешит. И от этой мысли в груди охотника опять заныло. А главарь незнакомцев вгляделся в лицо Света слово огладил липким взглядом густые светлые волосы, собранные сейчас сзади в хвост и высокий лоб. Спустился ниже к переносице, которую только недавно разделила надвое глубокая морщина; остановился взглядом на глазах. Он, наверное, видел в жизни немало голубоглазых блондинов; знал, что за каким-то порогом такие глаза становятся не просто голубыми, а блеклыми. Но вот в этих была глубина летнего неба, которая может выцвести только вместе со всем миром; а еще был какой-то огонь, подобный солнечному, который вдруг расцвел, налился такой силой и ненавистью, что чернобородый невольно вздрогнул. В этих глазах напротив недавно поселилась печаль; сквозь нее воин разглядел глубоко скрытую усмешку, означавшую Он даже махнул невооруженной рукой перед собственным лицом, словно прогоняя наваждение. И ему, очевидно, удалось убедить себя, что этот светловолосый парень, что бы о нем ни говорили соплеменники, не выстоит даже против него одного, вооруженного верным клинком, а что уж говорить о тринадцати?!
Мысль о тех двух, мимо которых парень никак не мог пройти незаметно, пока не пришла в его голову, и Свет поспешил:
Кто вы, по-дугански, в который раз за сегодняшний день, спросил охотник, что вы здесь делаете?.. И где мой род?..
Стоявший позади предводителя воин с лицом, которому выбитый в недавней схватке глаз придавал совершенно разбойничий вид, вдруг засмеялся:
Род?! Нет больше твоего рода!..
Чернобородый поднял руку, останавливая его.
Зачем? Что вам сделали мои родичи? Что вы хотели найти у нас?! Свет старался имитировать неподдельное отчаяние точнее скрыть за ним разрастающийся в груди гнев.
Отчаяние имитировать не требовалось оно уже родилось в душе, и укрепилось после слов одноглазого разбойника. Но сейчас Свет помнил о главной цели безумной вылазки. Он мог, не рискуя особо, перебить этих нелюдей из засады даже вот так, особо не прячась. Но кто ответит ему, зачем они появились здесь, и какому страшному богу понадобились человеческие жертвы? Только так внешне безоружный и отчаявшийся он мог получить хоть один ответ на бесчисленное множество вопросов. Получить правдивый ответ. И он не ошибся.