Е г о р: А ты чего вздыхаешь?
Н а с т я: Долго свадьбы ждать Пост только начался. До пасхи далеко. А по нынешним временам день год. Один день всё перевернуть может Папа опасается, что церковь закроют, а его сошлют на Соловки. Ходят такие слухи по Борисоглебску. И нынешний комиссар, хоть и в гостях у нас, а всё пытается поддеть папу, унизить. Горько
Г о л о с: Вот они где, голубки!
Подошли двое. Красноармейцы из продотряда. Один высок ростом, мордастый, другой пониже, вертлявый, шустрый.
Подошли двое. Красноармейцы из продотряда. Один высок ростом, мордастый, другой пониже, вертлявый, шустрый.
Ш у с т р я к (посмеиваясь): Долго вас искать пришлось Нагулялись? Пора баиньки. (Егору). Ты, длинноногачий, дуй домой Мамаша заждалась!
Е г о р: Сейчас провожу и пойду.
Ш у с т р я к: Да не, ты не понял Ты иди спать, а ей еще рановато. Ступай добром, будь щедрым, попользовал¬ся другим дай
Шустряк ухватил Настеньку за ру¬ку.
М о р д а с т ы й (сильно толкнув Егора в грудь): Ступай, ступай!
Егор от удара попятился и, закипев, со всей силой двинул в круглое лицо красноармейца. Боец охнул, схватился за свое лицо, согнулся, а Анохин кинулся к Настеньке и шустряку, сцапал того за шиворот, легко рванул к себе, оторвал от девушки.
Е г о р (Насте): Беги!
Настя убегает.
Шустряк ужом вывернулся из рук Егора, и мордастый очухался. Анохин бил их, они били его. Егор наконец поймал, зажал верткого шустряка. Оба упали на землю. Мордастый пытался оттащить Анохина, скрутить. Втроем они, матерясь, хрипя, катались по снегу в темноте. Подбежали Мишка Чиркун, Максим, Андрей Шавлухин. Разняли, растащили дерущихся.
М о р д а с т ы й (гундосил, зажимал разбитый нос, грозил Егору): Я тебя придушу, гад!
Сцена 10
Дом священника. Прихожая. Накрытый стол. В комнате, за столом понурив голову в одиночестве сидит отец Александр. Жена его и дочь Настя тревожно выглядывают из горницы, прислушиваются к шуму на улице. В прихожую вваливается вся компания: Максим, Мишка, Андрюшка, Егор и оба красноармейца. Мать с дочерью сразу исчезли в горнице. Драчуны грязные, окровавленные. Мишка в избе захохотал, глянув на них.
М а к с и м (драчунам): Умойтесь, вояки! И мировую!
А н д р ю ш к а: Да, да, мировую!
Он стал разливать на столе, заставленном посудой с остатками еды, самогон в стаканы. В простенке за столом неподвижно застыл отец Александр.
Е г о р: Бывайте. Я домой!
М и ш к а Ч и р к у н о в: Погоди, погоди, а мировую с ребятами. Нет, так ты не уйдешь. Не хорошо! Давай, ребята, за мир! (поднял он стакан).
Выпи¬ли все, кроме попа. Андрюшка и ему всунул в руку стакан, но отец Александр только подержал его в руке и поставил назад. Шустряк, узколицый, с маленьким носом и быстрыми веселыми глазами.
Ш у с т р я к: Был такой случай с моим приятелем в Тамбове, это я по поводу мировой
М и ш к а Ч и р к у н о в (перебивая): Погоди! (Отцу Александру) Так, батюшка, на чем мы остановились, а? Перебили нас, собаки, на самом интересном месте (Мишка оглянулся на дверь в горницу, поглядел долгим взглядом).
Отец Александр не ответил, усмехнулся как-то снисходительно и горько.
А н д р ю ш к а: Ты говорил царя скинули, Бога отменили.
М и ш к а Ч и р к у н о в: Верно! Царя нет свергли! Бога нет упразднили Теперь я царь и Бог. Я! (ткнул себе в грудь) Я казню и милую! Вот комиссар для меня указ, но здесь, в Масловке, теперь я Бог! Я царь и Бог!
О т е ц А л е к с а н д р: А тебе не страшно?
М и ш к а: Кого?
О т е ц А л е к с а н д р: Вседозволенности
М и ш к а: Кого, кого?.. Мне никого не страшно! Хошь, я завтра церковь закрою? Хошь?.. Я и тебя могу отменить
Шустряк (насмешливо): Не верит он. Гля-кось, смотрит как? Мол, плетешь с пьяной головы. Бог и царь он
М и ш к а (шустряку): Не верит? А ты веришь?
Ш у с т р я к: Докажи поверю!
М и ш к а: Я докажу, прям щас докажу Ответь мне, батюшка, где твой Бог, где твой Христос с его правдой? Почему не поразят нас, тех, кто его отменил? Почему?
О т е ц А л е к с а н д р: Бог милосерден Каждому дает срок одуматься. А от суда никому не уйти Время придет накажет
М и ш к а: Не плети! Ты ответь, где правда Христова? Почему ее нет на земле?
О т е ц А л е к с а н д р: Если правда Христова не осуществляется в мире то в этом повинна не правда Христова, а неправда человечья
М и ш к а: Как, как? Значит, есть правда Христова?
О т е ц А л е к с а н д р: Есть!
М и ш к а: Ага! Хорошо. Как там Христос говорил: возлюби ближнего своего. Это Христова правда Ты, служитель Божий, несешь нам его правду. Значит, сам ты веришь в правду Христову и обязан следовать ей. Я твой ближний! Но я отменил твоего Бога, я для тебя гадок, мерзок. Но по правде Христовой ты любить должен врага своего, а друга любить ничего не стоить Любишь ты меня, а? Ответь! Отвечай (Мишка отчего-то разъярился, схватил обеими руками попа за грудки, притянул к себе и скрипнул зубами). Любишь?
О т е ц А л е к с а н д р: Люблю Ты не знаешь сам, что творишь.
Мишка оттолкнул, бросил попа на лавку и повер¬нулся ко всем сидевшим за столом, засмеялся хрипло.
М и ш к а: Слыхали, он меня любит! (и опять повернулся к отцу Александру). Бога нет, дурак! Я Бог! Где он, твой Бог, где?.. Пусть придет, накажет меня. Позови его! Если он всеведущ, почему он не заступится за тебя, верного слугу своего? Ну! Я плюю на твоего Бога, я на тебя плюю.