Этот роман тоже был опубликован несколько раз: в журнале «Октябрь» под названием «Русская трагедия», и в книге «Беглецы» (издательство «АСТ») и ни разу никто не предъявлял такого требования. Ведь это начало сюжета, завязка. Напоминаю Вам, вкратце, о чем идет речь в романе. Главный герой писатель и директор издательства, доведенный до отчаяния предательством жены, друзей, преследованием властей, потерявший всё, чем жил, стоит перед выбором: покончить с собой или бежать за границу, чтоб там начать новую жизнь. Он бежит за границу с молодой девушкой и попадает в более жуткую ловушку судьбы.
Если я заменю это начало романа, напишу, что мой герой представляет, как он танцует лезгинку, то читатель примет меня за идиота. Все критики как раз отмечали, что я всегда описываю психологически достоверно состояние персонажей, а тут вдруг совру по требованию редактора. Как бы я ни был толерантен, как автор, но уж на такое, такое, как бы это помягче выразиться, .. требование пойти не могу.
Кроме того, если Вы, господин редактор, не понимаете значение слова «вообразил», поясняю. Вообразил это значит, представил в воображении, а не сделал в реальности. В мыслях это у него было, в мыслях! Прочитайте дальше. Анохин представил, как он повесился, ужаснулся своей мысли и вышел из туалета живой и невредимый. А чуть позже махнул в США, выбрав девушку, думаю, что она легкого поведения, а та сама вынуждена прятаться за рубежом.
И ещё: я, как читатель с большим стажем, прочитав эти первые слова романа, непременно заинтересовался бы, почему герой думает о самоубийстве, и стал бы читать дальше, чтоб узнать это. Надеюсь, что психология у большинства читателей такая же. А если читатель увидит, что герой воображает в туалете, как он танцует лезгинку, то, думаю, просто зевнет и отложит книгу, а мне, как автору, интересно, чтоб читатель дочитал книгу до конца, да ещё читал, не видя слов, а представлял в воображении моих героев, следил за их судьбой.
В связи с этим требованием у меня возникла ужасная мысль: неужели теперь всю нашу классику интеллектуальные редакторы кастрируют: выкинут из «Капитанской дочки» сцены казни, в ней же Пушкин красочно изображает, как Пугачев персонажей вешает; уберут сцену убийства Хаджи Мурата с его обезглавливанием в повести Льва Толстого «Хаджи Мурат»; выкинут все сцены насилия в романах Достоевского, его Раскольников не будет махать топором в квартире старухи, а будет целовать ее вместе с ее сестрой.
Да, в интересное время мы живём. Режиссеры заставляют Анну Каренину писать на сцене вопреки Льву Толстому, а редакторы мечтают убрать из романа «Анна Каренина» сцену ее гибели под колесами поезда из-за того, что автор слишком красочно описал самоубийство героини. Не дай Бог, кто-то, прочитав эту сцену, сам бросится под поезд.
Да, в интересное время мы живём. Режиссеры заставляют Анну Каренину писать на сцене вопреки Льву Толстому, а редакторы мечтают убрать из романа «Анна Каренина» сцену ее гибели под колесами поезда из-за того, что автор слишком красочно описал самоубийство героини. Не дай Бог, кто-то, прочитав эту сцену, сам бросится под поезд.
Дело усугубляется тем, что Анна реально бросилась под поезд и погибла, а мой герой только вообразил самоубийство, после чего спокойненько поехал домой. Простите, не спокойненько, не спокойненько, душа его продолжала болеть, искать выход из тяжёлой ситуации.
Извините, господин редактор, не поднимается у меня рука коверкать первую фразу романа «Беглецы»! Что поделаешь, была такая мысль у моего героя, была, но он выбрал бегство, потому и называется роман «Беглецы». Редактируйте сами, но непременно в скобках укажите: отредактировано таким-то, чтоб читатель не подумал обо мне, как авторе, ничего плохого.
Спасители России
Сатирический рассказ
Прошу садиться, господа лакеи простите министры! чуть шепелявя заговорил премьер правительства России Черномордый, хмуря брови и делая лицо строгим и важным, соответствующим моменту, хотя ему очень хотелось зевать, ночью он не выспался. Он оглядел министров за широким столом зала заседаний и продолжил: Начинаем чрезвычайно важное для России заседание. На повестке дня один вопрос: спасение России! Дальше, как говорится, некуда. Производство стоит, и никто не знает, когда оно пойдет! Денег нет Черномордый запнулся, огляделся опасливо, ему даже зевать расхотелось, спросил: Нет тут посторонних?
Кабинет министров России дружно обернулся, осмотрел зал, сунул нос под стол и облегченно выдохнул:
Нету!
Если Коржаков жучков не наставил, то нету! быстро выпалил руководитель внешней разведки и тут же как-то умалился, то ли съежился, то ли скукожился, то ли прозрачным стал. Одним словом, его не видно стало в кресле за широким столом. Это никого не удивило: понятно ведь, разведка не должна быть видна. Главное для нее, во время сказать слово. И слово разведки всегда необычно. Там, где нормальный министр не только ничего не заметит, но и мысли у него не возникнет отличной от других, разведчик все приметит, тем более руководитель разведчиков.