Точно, выкинет провидца за порожек, и крохотная соломинка, с помощью которой еще можно попытаться ему помочь, обломится, и тогда, когда в следующем сновидении он не увернется от цепких объятий отца, нашего атеиста уже ничто не сможет спасти.
С другой стороны, что это он заладил помрет да помрет. Иной раз человек может зайти так далеко, что, кажется, нет ему никакого спасения. Но в самый гибельный момент чья-то невидимая рука рванет его за волосы и выдернет из огня, ледяной проруби, или из-под душа горячего свинца. И все самые страшные сны и кошмары останутся позади, потеряв всякое значение.
Как со стопроцентной точностью распознать фатальность, неизбежность смертельного исхода? По одним снам? Иногда получается.
Иван Петрович с фотографической точностью помнил отрывок из книжки бывшего военного летчика, недавно, совершенно случайно, попавшей ему на глаза. Наверное, так же случайно, как и газетный заголовок о гибели Боинга-747.
«Однажды приснилось, что лечу на истребителе. Впереди промелькнул черный силуэт. Мессер! Врезаюсь с набором высоты в облака, вываливаюсь ему в хвост. Бью длинными очередями Вдруг гром, треск, самолет разваливается, лечу к земле. Дергаю за кольцо, с ужасом вспоминаю, как в училище парашют едва не подвел. Нет, на этот раз повезло. Приземляюсь в кустах, отстегиваю лямки передо мной фашист, которого я только что сбил. И пошла свалка, то я на нем, то он на мне. Хочу крикнуть не могу. Он мне в горло вцепился, я ему»
В книжке сон был датирован 17 августа. Сон коммунистическая редактура оставила лишь по одной причине показать читателю, на какой грани нервного срыва находились наши летчики, сражаясь с врагом. Для самого же автора воспоминаний сон значил нечто большее он запомнился, так запомнился, что Минаков во всех подробностях воспроизвел его через много лет. И был прав. В записях от 25 августа, то есть, спустя неделю, как и положено для ночных кошмаров, во время очередного вылета кошмар сбылся.
«понял, что и Никитин начал сброс багажа. И в этот миг резануло огненной вспышкой по глазам и небытие Когда очнулся, высотометр показывал четыреста. Машина пикировала, земля стремительно летела на нас. Меня оторвало от сидения, повис на ремнях. Дотянулся до штурвала машина не слушается рулей. Или они перебиты?Кажется, реагирует. Да, машина чуть подняла нос. Вращаю, тяну. В тридцати метрах от земли меня вдавливает в сидение вышел из пике».
Однако это не все. Во сне было продолжение кошмара. Оно наступило и в жизни. На обратном пути самолет попадает в грозовое облако.
«Самолет почти не управляем, его качает на волнах по пятьсот-семьсот метров высотой. Штурвал то и дело вырывается из рук, приборы на доске сливаются в одну пестрящуюся массу, слышится треск и скрип всех частей самолета. Связи с экипажем нет. Через нижний вырез приборной доски вижу только штурмана, он катается по полу своей кабины, как безжизненный чурбак»
Долетел до аэродрома, еще и книжку написал. «Фронт до самого неба». Иван Петрович хорошо помнил издательство ДОСААФ, Москва, 1977 год.
В этом сне образы точно соответствуют реальным событиям, происшедшим неделю спустя. Угроза гибели, отраженная в образе «черного силуэта атакующего вражеского самолета» попадание зенитного снаряда в самолет; «спасение на парашюте» летчик увел от «мессеров» свой бомбардировщик; «схватка с фашистом» попадание в грозовое облако.
«Самолет почти не управляем, его качает на волнах по пятьсот-семьсот метров высотой. Штурвал то и дело вырывается из рук, приборы на доске сливаются в одну пестрящуюся массу, слышится треск и скрип всех частей самолета. Связи с экипажем нет. Через нижний вырез приборной доски вижу только штурмана, он катается по полу своей кабины, как безжизненный чурбак»
Долетел до аэродрома, еще и книжку написал. «Фронт до самого неба». Иван Петрович хорошо помнил издательство ДОСААФ, Москва, 1977 год.
В этом сне образы точно соответствуют реальным событиям, происшедшим неделю спустя. Угроза гибели, отраженная в образе «черного силуэта атакующего вражеского самолета» попадание зенитного снаряда в самолет; «спасение на парашюте» летчик увел от «мессеров» свой бомбардировщик; «схватка с фашистом» попадание в грозовое облако.
Значит, со снами все в порядке не подводят, пусть в образном, расплывчатом виде, но дают представление о характере предстоящих негативных событий. Но с другой стороны народная пословица гласит «Страшен сон, да милостив Бог». Бывает, что кошмары не сбываются, бывает, что не снятся или не запоминаются И решительно нет никакой возможности положиться на предупредительный сон.
Вычислять по знакам этим материализованным предупреждениям об опасности? Да самому Ивану Петровичу, который не раз оказывался на волосок от смерти, и кошмары леденящие снились, и знаки смертоносные являлись, но благодаря умению распознавать их, он жив, здоров и только что отобедал жареной картошечкой со свининкой (грибочки правда не очень, кисловаты). Так что сны и знаки могут показывать нависшую над летчиком смертельную угрозу, но со стопроцентной точностью утверждать, что эта угроза осуществится нет, нельзя. Нет у человечества инструмента, с помощью которого можно точно вычислить наступление фатального исхода. Одни косвенные признаки. Значит, действительно надо было отрывать свою задницу от стула и тащится в это Власово, о местонахождении которого представитель небесных сил не имел никакого представления.