Ну ничего ведь не изменилось. Те же страхи, та же боязнь. Бегу в столовую, а вдруг мне не хватит? Иду на собрание, а что, если уже рассказали?
Мы не просто стали людьми, говорит Тимофей Михалыч, не просто! Человек! он посмотрел на нас торжествующим взглядом. Он может всё!
Да, товарищи! подтверждает Федор Афанасьич. В его руках турбины и дамбы, башенные краны и железобетонные плиты.
Он может создать и разрушить, продолжает Тимофей Михалыч, зажечь и потушить, открыть и закрыть
Давайте закроем форточку, тут же предложил Федор Афанасьич. Что-то в спину дует.
Он может пойти вперед, продолжает Тимофей Михалыч, а может стоять на одном месте.
Надо идти! подхватывает Федор Афанасьич.
Он может раскрыть свои способности, свои таланты, говорит Тимофей Михалыч, всматриваясь в наши лица, наоборот, может их спрятать, что товарищи, недопустимо!
Ни в коем случае, говорит Федор Афанасьич, держась за сердце. Всё должно принадлежать советскому народу! Ничего, товарищи нельзя оставлять для себя, для собственного блага, для собственного удовольствия.
Только отдавая, говорит Тимофей Михалыч, мы действительно обогащаемся. Мы действительно приобретаем, мы становимся лучше!
Да, товарищи! говорит Федор Афанасьич и смотрит на нас влажными от слез глазами.
А я штаны свои Кольке отдал и рубашку рванную, ему как раз под машиной валяться. И что? Я врать перестал? Мыться стал чаще? Форточку на ночь закрывать? Да жара такая, а Тамарке всё холодно. Иди, говорю, спи на кухню, чайник хоть утром включишь.
Так она уходит, а утром ни чайника, ни Тамары!
И чем я обогатился?
Ну все для человека!
Как же хорошо живется простому советскому человеку! Домой приходишь, всё свое, родное! Не успел обувь снять, как уже в комнате оказался. И правильно! Зачем нам лишние движения? Тем более после работы.
Ванную захотел принять, пожалуйста! Воду набирай и лежи себе, отдыхай! Только ноги почему-то не все помещаются. Приходится их в ванну по очереди заталкивать, а лучше их за бортиком оставить. У нас народ честный, никто не возьмёт. Зато тело в воде, и так приятно!
А ноги можно в раковине помыть, если что. А можно и не мыть. Уж пятки-то точно никто рассматривать не будет. А в туалете тоже хорошо, тепло. Веники стоят, швабры. И думается почему-то легко. Главное, дверь носом не открыть. И такое бывает. Зато осанка вырабатывается.
Я всегда из туалета с прямой спиной выхожу, и упражнений никаких не надо. Но самое замечательное конечно, это кухня. И столик мы туда обеденный поставили и два стульчика. Ну, всё для человека! Жена нарадоваться не может.
У неё теперь и скалки под рукой и поварёшки. Так мы ими все стены увешали и картин не надо! А едим мы по очереди, зато быстро и без лишних разговоров. Так и правильно! Еду нужно есть молча и не рассиживаться. Не в кинотеатре же!
А ниш у нас целых пять, видимо, чтобы шкафы не покупать, деньги не тратить. И здесь забота о человеке! Я в одной даже комнату себе оборудовал. Стул поставил и теперь оттуда разговоры с семьей веду, прям, как из кабинета. Как начальник какой. Вот тебе и веселье!
Заехали мы в квартиру и счастливы. На балконе велосипед поставили и банку с повидлом. А тут как раз родственники пришли, с новосельем поздравить. Они-то нам и подсказали шкаф посередине комнаты поставить, чтобы площадь разделить. Мы обрадовались, и разделили.
Теперь у нас вроде как две комнаты. В одной мы с женой спим, а в другой детишки посыпают. И вроде отдельно и в тоже время вместе. И шкаф очень даже кстати. Я в кровати лежу, и вещи из него достаю какие мне надо. Это ж какая красота!
Ну всё для человека в нашей стране! А главный принцип нашего развитого социализма это рационализм. Максимальная польза с каждого квадратного миллиметра. А потому что всё должно служить на благо человеку.
За это и спасибо и партии и правительству!
Прогрессивное общество
Все мы живем в материальном мире. В мире вещей, так сказать. И это правда. Куда ни глянь, всюду вещи какие-то. А у нас шкафы не закрываются, антресоли забиты и из ниш всё вываливается, прямо на голову. А меня это нервирует.
Я сразу кричать начинаю, что выкину на помойку всё. Так, а мне стыдно! Я даже людей не могу домой пригласить. Это ж ни присесть, ни выпить. Кругом одно мещанство и чуждое нашему времени накопительство. А ведь никто у нас в стране этим не занимается.
Всех только одна единственная мысль интересует, каким курсом мы пойдем к победе коммунизма, и как коммунами жить будем. А жена моя об этом не думает, и каждый вечер жалуется, что ей нечего надеть. Прям до слёз дело доходит. А я как муж, как глава семьи, и просто, как гражданин своей страны пытаюсь ее вразумить.
Элеонора, говорю, ты посмотри вокруг, посмотри! Всё советское человечество стремится к одному единому состоянию, когда все мы будем одинаково жить, думать, понимать.
Аркадий! плачет жена. У меня воротник песцовый моль съела, что делать?
Элеонора! взываю я. Как же ты можешь о воротнике думать, когда такие перемены грядут? Мы, можно сказать, вступаем в новую эру, когда все материальные вопросы будут решены и перед человеком откроются новые возможности для духовного роста и развития