Все очень просто, Анатолий с гордым видом, словно это он придумал («А может и придумал, подумал профессор, этот может»), поднял сразу весь колпак так он откидывается, например, у мотоциклетной коляски, и закрепил его какой-то хитрой защелкой, прошу!
Это он сказал профессору, но тот замазал руками: «Не хочу даже пробовать!».
А ведь пришлось! Сначала всех отправили назад по местам проживания с комплектами новенькой одежды, включавшей в себя даже берцы, подобранные точно по размерам. За этой процедурой наблюдал недовольно бормотавший себе что-то под нос комендант. Через десять минут разведгруппа, к которой сегодня зачем-то присоединилась чета Арчелия в таком же новеньком камуфляже опять была у внедорожника.
Комендант терпеливо ждал их возвращения.
Давай хоть проверю, что получилось, так же брюзжа, он подскочил к стоящему ближе всех Романову, и въехал ему с размаху кулаком в солнечное сплетение.
Хорошо так заехал, от души вон, даже рожу зверскую скорчил. А профессор не успел ни возмутиться, ни ощутить сильной боли в таком уязвимом месте. Удар был словно по огромной пуховой подушке, прикрывшей собой не сильно тренированный пресс Алексея Александровича. Он тоже размахнулся, захотел вернуть удар по-дружески: «Ты мне я тебе!». Но Ильин поспешно отскочил:
Ты что, Алексей Александрович?! Мне ведь спецснаряжение не выдали!
Только теперь Романов узнал, каких удивительных результатов достигли вчера командир с профессором Арчелия. Еще больше удивился профессор, когда последний шмыгнул в «Эксплорер» вслед за своей Зинаной. А когда свои места заняли остальные, что пошустрей, и перед внедорожником остались стоять только командир (он же водитель) и Романов с Бэйлой, Алексея Александровича переполнила нешуточная обида.
Он повернулся к полковнику и наткнулся на его протянутую вперед руку, с которой свисало дикарское ожерелье.
Возьми, Алексей Александрович, совершенно серьезно, без всякой насмешки в голосе сказал он, ты сегодня за главного.
В каком смысле? не понял профессор.
В том смысле, что едешь вместе с Бэйлой в компании неандертальцев. Поговоришь с ними, язык поизучаешь; ты ведь хотел узнать, какой язык на европейском континенте появился самым первым? Вот тебе и карты в руки. А между делом несколько вопросов задашь.
Каких?
Ну, во-первых, насчет соли. А дальше сообразишь по ходу. И поглядывайте там вместе с Бэйлой. У нее глаз наметан, да и пассажиры в прицепе повыше сидят.
А?.. Романов не успел задать главного вопроса.
А Георгий с Зинаной едут только сегодня, успокоил друга командир, надо же дать ему посмотреть, как сработает «биологическое оружие».
Командир показал на тюки, завернутые в пленку, закрепленные на крыше внедорожника.
Ага, понял Романов, это те самые ульи с погибшими пчелами и катапульта скорее всего разобранная.
Такой вариант его устроил. Если бы еще не мрачный спутник гигант Ден, понесший вчера сокрушительный урон в «битве» с осами-убийцами. Вон он стоит, у запретной границы, почему-то сегодня с двумя спутниками.
Автомобиль с прицепом остановился рядом с дикарями и только тут Алексей Александрович понял, что ошибся. Дена в этой троице не было. Высокой мрачной фигурой был представлен его прадед верховный вождь Денату. Командир даже не стал выходить из салона; его спутники тоже сидели на своих местах, предоставив вести переговоры профессору. Может, полковник Кудрявцев предвидел такое развитие событий?
Старый вождь никакого удивления при виде профессора Романова, спрыгнувшего с прицепа, не высказал. Он скользнул равнодушным взглядом по ожерелью на груди у Алексея Александровича и таким же тусклым голосом сообщил:
Высший не-зверь Ден больше не будет помогать чужакам.
Интересно, чем это он нам позавчера помог? с иронией подумал профессор, скорее он своему братцу молочному услугу оказал, перехватив своим огромным телом большинство ос.
Здесь, продолжил Денату, протягивая корявый палец в сторону прицепа, откуда с холодным лицом наблюдала за этими короткими переговорами снайпер, сейчас будут Лай и
Он оглянулся на второго сородича; очевидно, не вспомнил имени «низшего», и окрестил его просто: «Он». Затем Денату неторопливо развернулся и грузно зашагал обратно к стойбищу.
Ну вот, улыбнулся Алексей Александрович, ничуть не обидевшись, ни здрасьте тебе, не до свидания! А мы люди не гордые. Профессор Санкт-Петербургского университета даже колпак твоим сородичам, которых ты по имени не знаешь, подержит.
Он действительно поднял совсем не тяжелую прозрачную крышку, и Лай ловко запрыгнул внутрь. Второй дикарь замешкался так что Романову даже пришлось подтолкнуть его легонько в спину, отчего бедный парень совсем стушевался. По крайней мере лицо его а он сел как раз напротив профессора выражало сейчас причудливую смесь мистического ужаса, детского любопытства и.., пожалуй, восторга, который особенно проявился, когда «Эксплорер» рванулся вперед. За прозрачной преградой помчались назад сетчатое ограждение; потом небольшой участок, заросший травой; наконец низкие хижины неандертальского стойбища, у которых стояли недвижныые сейчас дикари.